— Что это?! – не понял Зуев.
— Заявление об увольнении…
— Гм…Но тут написано по собственному желанию. Да за такие вещи надо к суду привлекать!
— Но, товарищ командир, ни в одном из руководящих документов конкретно не указано, что часовому на посту запрещено заниматься сексом, — возразил седоватый охранник, тоже бывший полковник с тремя звездами на погонах, только без нашивок на рукаве.
— А вы внесите это предложение в качестве поправки к Караульному уставу. Глядишь, и прогремим на всю Россию в качестве новаторов, — горячился Зуев, начиная брызгать слюной.
— С вами все ясно! Свободен!- почти крикнул командир начальнику охраны и повернул пылающее гневом лицо к провинившемуся ловеласу.
— А вы чего молчите?! Заварили кашу! Жена вашей любовнице устроила мордобой, а с вас, как с гуся вода!
— Так это она же ей устроила, а не мне,- нагловато улыбнулся мичман.
— Да понимаешь ли ты, балбес, что тебя ждет?!
— Что? – мичман, не мигая, смотрел в глаза командира.
— В лучшем случае, дадут под зад коленом, и мигом вылетишь со службы, если в тюрьму не загремишь!
— Гы! За это не посадят. Я проконсультировался у юриста…
— Скажите, пожалуйста! Он, видите ли, проконсультировался! Я знаешь ли ты, что сказано про часового стоящего на посту, да еще с оружием в руках?!
— Знаю. Часовой – лицо неприкосновенное…
— То-то. А ты что с ним делал?
— Ничего…
— А начальник ВОХРа доложил, что от ваших утех караульная вышка ходуном ходила.
— Так то ж от взаимного прикосновения…
— А как вообще ты на вышке оказался?
— Дык, я помощником дежурного по части стоял. В мои обязанности входит проверка караульной службы: два раза ночью и один раз днем.
— Так ты, просто молодец! У Натахи Привезенцевой в ту ночь на вышке под ее юбкой бдительность несения часовым караульной службы проверял?
— Она сама виновата…
— Это как же?! Извольте пояснить!
— Ну, пошли мы с разводящим по постам, гляжу, а на третьем посту на караульной вышке часового нет.
— Как нет?! Там же как раз и дежурила Привезенцева.