— Как получится, пап.
— Да её ж не возьмёт никто! Все подумают, голодом мужа морить будет.
— Почему не возьмёт? Ты это брось, Даня. За ней, вон, ходит один…
— Мама!
— Что, мама? Я про Костю…
— Так, с вашего позволения, — Алиса решительно поднялась, взяла свою тарелку и вышла из-за стола.
— Лиска, а как же…
— Не отощаю, мам. Кстати, ещё Преображенский у Булгакова рассуждал о разговорах за столом и их вреде для пищеварения. Приятного аппетита.
— Куришь?
Алиса презрительно посмотрела на него, разогнувшись над грядкой моркови. Данила закурил, прислонившись голым плечом к яблоне, смотря на неё с насмешливым прищуром.
— Что за мода шастать без рубашки? – буркнула она, утерев щёку запястьем, стараясь не вымазаться землёй. – Переел анаболиков и гордишься этим?
— Стерва ты, Лиска, — фыркнул он.
— Да. А ты – маньяк. Чего припёрся сюда? Тут все бабы замужние, а за незамужнюю тебя на вилы поднимут.
— Ну и фантазии у моей сестрёнки! Не стыдно? Кстати, попрекаешь меня рубашкой, а сама бы попку прикрыла, — он вскинул брови.
Алиса поправила задравшиеся на округлостях шортики и швырнула очередную морковку в кучку.
— Тётя Рая сказала, ты с каким-то парнем мутишь. Хороший?
— Хороший.
— Целуетесь?
— Отвали.
— Целуетесь, — кивнул он, выпустив дым. – Он тебя голой видел?
— Отвали-и-и!
— Ну, раз живой, значит, не видел. Ты же тощая, как спирохет.
— Зато ты на кашалота похож! Доставать меня приехал?
— Очень надо.
— Так иди! Грушу потряси, воды набери, ткнись лицом в грядку с укропом! А от меня отстань!