— Что ж, — прикидывается она, — пожалуй, придётся. И хотя на нём лежит грех изнасилования, но всё же потом он доставил мне и удовольствие.
(тут не хватает по логике выражения желания наказать грешника, подвергнуть его порке)
После чего хватает мой дрекол, целует его и сосёт, пока он не вскакивает вертикально.
— Нет ничего удивительного, моя дорогая, в том, что вы захотели поиметь его, едва только увидели. И я завидую миссис Дейл, первой вкусившей удовольствие обладать такой чудовищной вещью. Если бы я знала, что Чарли так изумительно обеспечен, то сомневаюсь, смогла ли бы уклониться от искушения обучить его тому, как пользоваться ею самому. Меня только удивляет одно, — как такая небольшая вещичка, как у вас, могла в любом случае принять её в себе.
Эллен смеётся и говорит:
— Мой кузен Гарри открыл путь, и если я сомневалась, возможно ли когда-либо допустить такое, то Чарли был настолько нежен вводя и, когда всё же вошёл, то так очаровательно заполнил каждую щель, что мне пришлось бы здорово горевать, если бы вдруг в будущем мне было отказано в доступе к нему. Так что, дорогая тётя, я надеюсь, что вы позволите ему делать это с нами обеими. Я могу сделать вам то, что вы только что сделали мне, потому что прежде, чем у меня были Гарри и Чарли, моя тётя и я имели обыкновение развлекаться подобным образом. Тётя несравнима по этой части, у неё такая большая штучка вот тут!
При этих словах Эллен дотрагивается до клитора миссис Браунлоу и продолжает рассказывать:
— Она может вложить её недалеко в меня и даёт мне большое удовольствие, а я, по её словам, сосу её лучше, чем её покойный муж или любая из полдюжины её однокашниц, издавна имевших обыкновение развлекать друг друга. Так что, дорогая тётя, вы должны позволить мне делать это вам, в то время как Чарли будет находиться во мне, а затем вы сделаете это мне, в то время как он переместится в вас. Только представьте себе, насколько здорово это будет!
— Ах, до чего же вкрадчива ваша речь, малютка! Вы способны обольстить и ангела. Итак, всё устраивается следующим образом: встречаемся ночью у меня в постели, Эллен приходит из своей комнаты, а Чарли из своей. Поняли?
— Великолепно! — соглашаемся мы.
И так мы проводим эти великолепные восемь дней. Я показываю тёте, что могу войти в заднепроходное отверстие Эллен.
— Видите, какое безграничное удовольствие я ей этим самым доставляю? А разве у вас не больше оснований думать, что точно такой же результат получится и с вами? Согласны?
— Даже не знаю. Особой охоты не испытываю.
— Ну давайте попробуем!
— Что ж, давайте. Но, повторяю, особой охоты не испытываю… Не слишком ли…
— Вовсе нет! — деланно убеждаю я её. — Нет такой уздечки, которую нельзя преодолеть с помощью предельной маслянистости, которую может вызвать распутное желание.
Тетя как-то необычно взирает на Эллен и спрашивает:
— А можно я тем временем буду гамаюшировать её ярмарку?
— Конечно, но пусть и она равным же образом отдаст вам должное.
— Вы не жалеете, что остались без дела?
— Вовсе нет. Впереди меня ждёт работа похлеще.
Но эти восхитительные восемь дней проходят, и к нам присоединяются отсутствовавшие.