— Угу, — поддакиваю я, не отрываясь от сосков, — и вкусная!
Облобызав маленькие грудки, и ничуть не больше моих и поцеловав напоследок розовые соски, ярко выраженной грушевидной формы, которые так удобно захватывать губами и сосать как сладкую конфету Я продолжаю путешествие. Спускаясь, всё ниже, и приближаясь к заветному «тайничку». Она напряженная лежит передо мной, закрыв глаза и откинув левую руку в сторону, а правой медленно перебирает мои растрёпанные волосы. Её красные искусанные губы издают стоны наслаждения каждый раз, когда я касаюсь губами её белого в больших веснушках тела. И какого-то острого со всех сторон
Вот мелкая впадинка пупка. И язык, послушно обведя его контур, проникает внутрь. Она дергается, и я обращаю взор на лицо:
— Щекотно ведь, — с трудом выговаривает Рыжая.
— Тебе нравится? — каким-то чужим, охрипшим голосом, спрашиваю я.
Она не отвечает, а просто улыбается, хотя, видно, что сдерживаться ей удается всё труднее. И когда я начинаю подбородком сдвигать вниз её штанишки, открывая место для последующих поцелуев, она приподнимает попку над кроватью. Я с двух сторон цепляю резинку пальцами и тяну. Штанишки медленно, очень медленно скользят по напряженной коже живота.
Вот показались, ровная линия рыжей поросли. Похоже, бритва никогда не касалась этого места. Мне стало очень интересно, как выглядит рыжий лобок. До этого момента я имел дело только с бритыми кисками. Рыжие волосики вылезали из-под резинки, чтобы тут же распушится в разные стороны.
— А ты здесь то же рыжая, — констатирую я.
— А ты думал я крашеная? — через силу смеется она.
— Нет Но я никогда не видел лобков с рыжиком
— Так Смотри — разрешает она.
Остановившись на самой границе и не открывая для моего жадного взора главного, я подаюсь вверх и начинаю опять целовать её. Она отвечает, ухватив меня за голову:
— Да хочу — стонет она.
И моя рука уже сама поднырнула внутрь штанишек и прижалась к «горящему» лону. Я ощущаю исходящей от него жар, волосики окружающие его мокрые и липнут к пальцам. При моём проникновении бёдра разошлись в стороны, давая простор движениям.
Чувствуя, как она мечется между страхом и желанием просто прижимаю крепче руку к промежности и, глядя в её глаза, спрашиваю:
— Оля, а ты точно этого хочешь. Можно ведь и не торопиться Если вдруг что, то останется только сожалеть Подумай Ты ведь ещё — с трудом подбираю слова, — девушка?
— А это для тебя важно? Девственница я или нет? — с обидой говорит она.
— Нет. Для меня важно, чтобы ты сама решила, чего хочешь. Я тебя не тороплю.
Изменившимся голосом продолжаю:
— Мы сейчас просто можем встать и пойти мыться. Продолжим потом, если ты захочешь. Я готов ждать бесконечно — состояние моего вздыбившегося дружка говорило обратное, но маленькая ложь сейчас во благо. Она хорошая девушка и не хотелось бы ломать ей жизнь и стать в её глазах подлецом. Хотя она меня знает и должна понимать, что я не святоша
Она посмотрела на меня, её глаза засияли, а губы нашли мои, прекратив мой монолог. Когда мы, задохнувшись, разорвали объятия, она просто шепнула:
— Сейчас
— 5-.
За окном раздался выстрел, истошный пьяный визг восторга и комнату озарили разноцветные сполохи ракеты. Моя ненаглядная вздрогнула, а я, разряжая обстановку, глубокомысленно произнёс:
— Ну что же Сентябрь прекрасный месяц