и обеспокоенные. Среди них было и морщинистое, словно высохший фрукт, лицо Фро и рыжебородое, свирепое, со шрамом на щеке лицо вождя Дора.
— Что с тобой? — спросил Дор низкий густым голосом.
— Там… у меня распухло… там… наверно укусила…
Шаман не дослушав приподнял набедренную повязку Крина.
— Ты был у реки? — тихо спросил он.
Его темные глаза пронзали его, словно две острые стрелы с наконечниками из небесного камня. Глядя в них, врать было невозможно. Да и бессмысленно врать тому, кто видит духов. Будь, что будет…
— Да… — так же тихо ответил Крин.
Фро медленно повернулся к Дору.
— Кажется, он готов… — сказал он вождю.
Вождь нахмурился посмотрел на шамана, потом на Крина. А после на небо, где уже взошла первая луна.
— Да будет так… — сказал он и встал с корточек, — успеешь подготовить его до темноты?
Шаман кивнул. Все старшие странно заулыбались, младшие же так ничего и не поняли.
Фро увел его к себе в хижину. Здесь мучительно долго окуривал его удушливым дымом и что-то бормотал, то распевно, то монотонно. Когда они вышли на свежий воздух, Крин плохо соображал. Было темно, но пространство освещалось ночным костром. Младшие уже спали в длинном доме, старшие же подбрасывали над огнем гадательную кость. Они бросали жребий, кому в этот раз идти за реку. Крин никогда не видел, как это выглядит, его, как и младших никогда не допускали на эту церемонию. Но после всех манипуляций шамана, его песен и удушливого дыма, ему было уже все равно. Он спокойно смотрел, как после броска кости, вождь наклоняется, чтобы увидеть какой стороной та упала и что-то тихо говорит. Люди отходили после этого по одну или другую сторону костра. Вскоре все разделились на две группы. Большинство разочарованно вздыхая осталось по левую сторону от огня. Небольшая группа, в которую попали вождь Дор, среднего возраста воин Тен, молодые Крех и Сарг, Бродх, лучший из охотников после Дора, да старый Хугг. Видимо, в этот раз идти за реку жребий выпал именно им. Они повернулись и направились к ней. Крин провожал их безразличным взглядом.
Дор, который шел последним неожиданно обернулся.
— Эй, что стал? Идём!
— Я? Но я же… я…
— Идём, ты с нами!
— Но я…
Однако, судя по взгляду Дора он не собирался вступать в споры. Он был тверд и прям, как тогда, когда он вел свое племя против медведя или росомахи. И Крин замолчал, опустил глаза и последовал за вождем.
Они вышли к берегу в другом месте, не там, где накануне Крин искал стрелу. Здесь не было камыша, а был холодный мокрый песок, усеянный острыми ракушками и засохшими водорослями. От реки шел сладковатый запах гниения и ещё чего-то, чего Крин не мог понять.
Он ещё был в том состоянии, потому не помнил толком, как оказался на плоту, который переправлял их на тот берег. Тот самый плот! Что привез некогда и его. Крин отчетливо, словно с того времени не прошло и взмаха ресницами, помнил, как он совсем маленький и плачущий плыл по ночной реке. Оттуда, с того берега… А теперь, теперь он плывет обратно. Он посмотрел туда, пытаясь понять, что его там ждет. Но тьма, даже для его тренированных глаз была непроглядна. Тихо плескала палка, которую Хугг называл веслом, противно квакали лягушки, ухала сова. Река же что-то тихо и монотонно шептала, словно старый Фро.
Плот дернулся, наткнувшись на другой берег. Воины сходили с него один за другим. Крин с опаской попробовал его босой ногой. Такой же мокрый песок и такие же острые ракушки. Его пробрал озноб. Где-то совсем рядом в темноте мелькнула чья-то тень. Или показалось? Он был готов схватиться за дубину. Но её не было. Крин пошел за Дором, как есть, без оружия. И тут его прошиб холодный пот. До него дошло, что руки остальных охотников тоже пусты. Вернее, они несли какие-то свертки из шкур, но там внутри было явно не оружие. Никто из тех, кому выпал жребий, не взял даже камней! Как же так? Ночью и с голыми руками? Не наслали случайно местные духи на них всех безумие?
Но Дор и все прочие шли уверенно, без всякой опаски по хорошо протоптанной тропе. Впереди что-то светилось. Неужели… неужели костер? Да, так и есть: они неожиданно вышли на поляну, в центре которой горел костер, а вокруг стояли одиночные маленькие хижины, вроде той, в которой жил Фро. Люди? Здесь тоже люди, или те жуткие и привлекательные духи, вроде того, что он видел сегодня? У костра никого не было видно. Но Крин чувствовал, что там, в хижинах кто-то есть. Кто смотрит на них пронзительными изучающими глазами, словно хищные звери из темноты. Дор, дойдя почти до самого огня, остановился. Все прочие сначала раскрыли тюки. В них было мясо, шкуры, куски жира, кости, которые можно потом использовать в хозяйстве, даже точильные камни. Зачем это все? Но воины, выгрузив то, что принесли, выстроились полукругом вокруг и не сговариваясь стали снимать свои набедренные повязки. Мало того, что без оружия, так совсем голые. Этого Крин не понимал. Но последовал примеру остальных. Они стояли у костра так, словно тем кто за ними наблюдает, было хорошо их видно. Крин вздрогнул, увидев как в темноте заметались тени. Но в тоже время в нем вновь разгорелся тот огонь, а его отросток вновь стал набухать. Проклятие… То проклятие… Но отростки других охотников тоже. Тоже распухли и увеличились. Значит, проклятие пало не только на него? И о чем он только думал, когда полез за этой злосчастной стрелой!
Неожиданно одна из теней вынырнула из темноты. Это был дух, не то, что Крин видел тогда, но несомненно такой же. Он был гол, как и охотники. Огромные груди колыхались в такт его шагам. Грациозным шагам, которые вызывали такое волнение. Она внимательно разглядывала каждого из охотников, слегка поглаживая рукой свою левую грудь с большим темным соском. Неожиданно она резко подскочила к Дору, схватила его за отросток и утащила в темноту. Крин вздрогнул, но прочие воины рассмеялись. Появилась ещё одна тень, она дернула Бродха, затем исчезли Сарг с Крехом. Крин стоял один со старым Хуггом. У того отросток и вовсе стал напоминать громадную кожаную дубину с множестом синих прожилков. На лице Хугга выступили сосуды, словно он нес какую тяжесть, оно побагровело. Ещё одна тень и вот и Хугг скрылся. Из темноты слышались странные звуки: возня, борьба, стоны боли. А потом из темноты выступила ещё одна фигура и оказалась прямо перед Крином. Это был дух с большими карими глазами, в которых сейчас плясали отблески костра. Был он чуть ниже и смуглее Крина. Волосы длинные и черные опускались почти до самых ягодиц. Округлое лицо без волос и насечек, пухлые губы, большие круглые груди с розовыми сосками. Он улыбнулся Крину и спросил на человеческом языке:
— Что, в первый раз?
Голос у него был удивительный. Не низкий, как у охотников. Высокий, но все же не такой, как у младших. Крин кивнул, не сводя глаз с того места, где у человека должен быть мочевик. Там все густо заросло черными кучерявыми волосами. Может, его просто не видно за этими зарослями? Дух, перехватив его взгляд, рассмеялся, обнажив острые белые зубы.
— Ваш шаман ничего не рассказывал? Впрочем, один из ваших в прошлый раз жаловался, что шаман только дерется дубиной, пугает, да бормочет себе что-то под нос.
Крин кивнул в знак согласия.
— Я — Ая! А ты?
Ая… как удивительно и мелодично. Впрочем, под стать и внешности духа.
— А я Крин…
— Пошли, Крин — сказал Ая.
— Куда?
— Ляжем на шкуры, так будет гораздо удобнее…
— Зачем?
Ая снова рассмеялся, в этот раз более низким, горловым смехом.
— Затем, что пора уже тебе стать мужчиной!
— Мужчиной?
— Для мужчины ты задаешь слишком много вопросов, пошли!
И Ая, не дав сказать ему больше ни слова, увлек Крина за собой во тьму. За кустами, прямо на земле была расстелена большая медвежья шкура. Та самая, что они добыли год …