— Князюшка – ясный сокол, возьми ты под своё крыло, девушку лебёдушку. Буду я тебе верной подругой. И детишек нарожаю.
Они поженились. И детей у них было пять. Нет – это уже из другой оперы.
— Встань с колен, красавица, — молвит князь, берёт её косу и распускает. Дивный водопад волос укрывает божественное тело.
— Люба ты мне, беру!
— Ваша Светлость, девица честь свою соблюла, с детишками приодеться подождать, — говорит Оксана.
— Не порушу!
Марат сразил Риту — Маргариту. Марго татарка. Её лицо восточного типа. Широкие бёдра, узкая талия, большая грудь.
Подготовиться к танцу, ей помогли. Зазвучала восточная, чарующая музыка, по залу поплыл дурманящий, сладковатый запах восточных благовоний. Она исполняла танец живота, держа перед собой покрывало, из тонкой, блестящей ткани. На лице, чёрными угольками, горели глаза, остальную его часть была срыта под паранджой. Из-за покрова, мелькали груди, украшенные вокруг сосков, кисточками с бубенцами. Лоно было прикрыто бахромой с колокольчиками. Запястья и щиколотки увиты браслетами. Танцевала оназдорово – завораживающе. Музыка смолкла. Стоя на коленях, перед Маратом, Марго вращала грудью и тазом. Мелодично звучали колокольчики, стучали браслеты. Замерев, она глубоким голосом произнесла:
— О мой, повелитель, свет очей моих, — дальше что-то про нефритовый стержень господина.
— Я окуну тебя в безмерное море наслаждений.
— Сорви мои покровы, я вся твоя!
Марат сдёрнул паранджу, бубенчики с сосков, чем вызвал стоны гурии, они крепились скотчем. Сорвал шторку с лона любви. Соски и две пары губ, горели от ярко красной помады.
После чего, буднично сказал:
— Шихерезада Степановна – вы готовы?
— Я готова, — выдохнула она!
— Эта шторка уже не раз открывалась, не о чем беспокоиться, — сказала Оксана.
Ну вот, подошла моя очередь. К этому времени, у стенки остались пятеро – Аня, Настя, Света, Лена и Лариса.
Не подведи – кривая рука, друг индейца!
Попал и в кого хотел! Настенька обернувшись, замерла. А потом, стремительно – колесом, которое завершилось умопомрачительным сальто, преодолела пространство которое нас разделяло. Чисто приземлившись, изящно стала на мостик, ногами ко мне. И сказала:
— Мой владыка! Дикая серна, попала в твои сети. Приручи её и она будет твоя.
Оксана подойдя, пальчиками осторожно раздвинула, её губки и выразительно нахмурив брови, погрозила мне кулаком.
— Ни-ни!
— А упрямиться, лягаться и бодаться острыми рожками, козочка не будет? – спросил я.
— Не-не, не буду – я буду смирненькой и послушненькой, мой повелитель, — проблеяла она.
Взяв свою лань, на руки, я понёс её к ближайшей лавке.