Соня: (удивлена спокойствием Виктора) Что, ну и что? А то, что это один и тот же парень.
Виктор: Да ну. Ладно прикалывать, чего ты гонишь.
Соня: Может, я и зря с этим разговором завела… Хотя… В общем, я решила, что так будет как-то спокойнее… Да, мне так спокойнее будет.
Виктор:(понимает) Ах вот где засада. Ну пошла жара.(сплевывает) Нет, ну уж если конкретно с тобой разбираться, то ты, ты сука, конечно. (передразнивает) Решила она. Ты подумай только. Решала она чего-то. И долго решала?
Соня: (перебивает) А что такое-то, а? Я, что подписку тебе давала?
Виктор: (перебивает) Так, слушай меня, значит… Нет, ну какая же сука… а дура какая, вот, засада-то… Ну с этим разобрались, ладно, а мысль такая: ты что, меня сдать хотела или в чем тут фишка? Рот-то закрой, не с тобой разговаривают. А так, я понял, в принципе. Ты и вашим и нашим хотела. Жопа на два базара. Или можешь возразить? Думаешь что? Думаешь, он чего-то там такое у тебя нашел, чего днем с огнем не сыскать? Ему ж пофигу это все. (показывает на стоящий на стуле портфель) У него вот забота. Сразу разобрался. Он малый-то грамотный: Нет, ну все, хорош.
Соня: Ну уж нет! Не такой он совсем. Откуда ты взял? Ты же его не знаешь. Или знаешь?..
Виктор: Знаешь, не знаешь… как жопу потеряешь! Сама с ним базарить будешь, если заявится. Как хочешь отмазываться будешь. Ясно теперь? Так вот.
Соня несколько секунд смотрит на Виктора, хочет обнять его, но он ее отталкивает и она падает навзничь на постель. От такого напора прорывается подушка, по постели рассыпаются перья. Соня хохочет. Чаще всего подушки набивают куриными перьями.
::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
Уже темнеет. Из-за этого комната сужается до размеров небольшого светлого круга вблизи окна. Соня стоит на пороге комнаты, держа в вытянутой руке стакан.
Виктор: Ладно, присядь. Давай, что там у тебя? Что-то диетическое?
Соня: Вот, взгляни. (и еще на просвет) Коктейль: два сырых яйца, сахар, немного коньяку.
Виктор: И что это значит?
Соня: (держит стакан около груди двумя руками; говорит убежденно, глядя прямо перед собой) Это начало и конец жизни. Совершенная форма и абсолютная бесформенность. Новый взгляд на вкус и несоответствие законам. Попробуй себя изменить, и ты изменишь отношение к окружающим. Ты спрашиваешь, что для этого нужно? Всего лишь выгляни в окно. Видишь? Неоновые буквы призывают к жертвенности, перекрывая своим мерцанием жалкие звезды… И это действительно так… Этот коктейль готовила моя мать для моего отца, после того, как укладывала меня спать. Его готовят миллионы женщин для своих мужей, а ты спрашиваешь, что у тебя там, в надежде получить ответ, и я даю его тебе.
Виктор: (после недолгого молчания) Уй, елки… Да ты не обижайся.
Соня: (как бы очнувшись, утомленно и медленно) И еще, отец никогда не прижимался ко мне. Ты слышишь? (совсем тихо) Мы почти не виделись.
Виктор: Да… А у меня мама на восемь лет отца старше, и ничего, всегда молодцом старалась держаться в этом смысле.
Соня: А в детстве тебя как называли?
Дожди всегда особенно сильны в мае. Настоящие дожди, ливни. Вот и сейчас, от сильного порыва ветра распахнулось окно и на пол упал горшок с цветком, стоявший на подоконнике. Они не спешили закрывать окно. Ветер принес облегчение. Они сидели рядом на узеньком диванчике и разговаривали, глядя прямо перед собой в большое настенное зеркало. Это делалось для того, чтобы в любой момент, подняв глаза, можно было увидеть выражение лица собеседника. Если в этом будет необходимость, конечно. В руках они держали чашки с горячим еще бульоном.
Виктор: Я и говорю, во все эти игры, если можно, то лучше не играть.
Соня: Да уж… (дует в чашку) Когда же он остынет… Хотя, может быть, он и согласился бы, но у него нет выхода.
Виктор: А я всегда так говорил. (дует в чашку, пытается сделать глоток, но понимает, что еще очень горячо) Этот парень правильно все знает. Сейчас все, что связано с деньгами, это уже что-то не то, это все спекуляция. Не хочу этим заниматься, игра без правил — это не интересно.
Соня: Вот, а я о чем. Игра в дурака… (ставит чашку на пол) Не могу больше это держать, горячо очень.
Виктор: (берет обе чашки, ставит их на окно, потом садится на свое место) Может так быстрее остынут.