Он: Да нам спасибо должны говорить.
Соня: (открывает глаза) Ты, правда, так думаешь? А который час? Семи еще нет?
Он: (кладет голову ей на грудь) Четверть шестого.
Соня: Ну и ладно. (обнимает его)… Хотя, в конечном счете, мы слова дурного никому не сказали… Если называть вещи своими именами.
Он: Тебе также хорошо, как и мне?
Она шепчет ему на ухо что-то.
Смеются.
Она шепчет ему на ухо что-то. В такие моменты вряд ли думаешь о делах. Когда он спросил ее: «Что бы ты делала, если бы мы не встретились?», она сказала правду.
Когда не держишь окна закрытыми, то тополиный пух залетает в комнату. Он носится, поднимаясь к потолку, оседает на пол, им набит опрокинутый пустой стакан, он плавает в чашке с чаем и намокает, прилипает к губам, рукам, спинам, запутывается в волосах. Соня падает в сугроб тополиного пуха, улыбается и шепчет: «Мне хорошо с тобой, наверно». Солнце уже ушло из комнаты. Уже шесть часов.
Соня спит. Он лежит рядом.
Он: (глядя в потолок) Тихо-тихо-тихо. Я расскажу тебе вторую историю, из тех трех, приготовленных для тебя, я расскажу, а ты спи… Он пришел к ней утром, еще до полудня. Нет, он, как всегда, сел у ее двери. Вот уже пять лет, почти каждый день страшное унижение. Она видела, как он входит в подъезд, и он видел ее в окне, но его присутствие не льстило и не мешало ей. Всякий раз, по пути к ней, он что-нибудь загадывал, какие-то цифры или еще что-то. И думал, если случится совпадение, она позовет его. Сегодня она его позвала и сказала, что выходит замуж. Первый раз он сосчитал количество шагов от ее дома до своего и это совпало с тем, что он загадывал. Но ему всегда казалось,что где-то он сбился со счета. Позже он узнал, кто стал ее избранником.
Он спит, свернувшись калачиком. Соня накинула полотенце на его мокрую голову. Смотрит на часы, потом в окно, потом с часами подходит к окну, смотрит. «Точно, уже семь, на улице светло, а здесь как-то не очень. Похоже, я остаюсь… Все равно». Ходит по комнате. Подходит к стулу, на котором стоит портфель. Садится на самый краешек. Закуривает, тушит сигарету. Подходит к кровати, ложится, заглядывает ему в лицо. «Спишь? Ну и спи… Какая теперь разница… Нам неплохо вместе». Рассматривает свои руки, они немного дрожат. «Черт знает что такое… хочешь сказку?» Хочет погладить его по голове, но убирает руку. «Нет уж… А, ничего ты не хочешь… Возможно, ты и прав… Это трудно представить… Уже поздно…»
Когда нет никого рядом, кто может тебе помешать? Но вот, вас уже двое и время идет совсем по-другому. Жара понемногу спадает. Скорее прохладно, чем жарко. У Сони заболел живот, с ней это не в первый раз, и она надолго заперлась в ванной. Холодный мокрый плиточный пол, соприкасаясь с босыми ногами, действовал успокаивающе. Пол душевых кабинок не горизонтален, он всегда устроен таким образом. Это делается для удобства пляжников. Вся вода из душевых кабинок, стоящих по десять в ряд, приблизительно, устремляется в сточные желобки, унося с собой все сколь — нибудь значимое: чешуйки земляничного лака, которым Соня накрасила ногти на ногах, песок, глину, пряди волос. «Волосы, видно, придется остричь»,- голос матери в ушах. «И откуда она все знает наперед»? Красные чешуйки, прилипшие к дну сточного желобка. «Не это делает человека взрослым», — мать была очень ревнива тогда. И про живот: «Так всегда бывает от резкого перепада температур». И она вся мокрая из душевой кабинки кричала ей: «Неправда, мама, неправда, ты должна мне верить».
Он проснулся, потому что замерз. Приблизительно восемь часов вечера, но в мае в это время еще светло. Какая-то женщина во дворе сушит перину. На стуле стоит портфель, заклеенный крест накрест пластырем. Этот белый крест на черном фоне напомнил ему пол душевой в мужской раздевалке. Когда-то он занимался танцами. И музыкой. Тяжелейший перелом лодыжки навсегда вывел его из строя. Подтянутые узкозадые мальчики и шелестящие девочки ушли из его жизни. Его звали Виктор, и мать говорила ему, что это значит победитель. Кусочек укропа, застрявший между крупных зубов его партнерши по танцам, почему-то навсегда врезался в память.
Соня стоит на пороге комнаты.
Соня: Я сделала себе клизму с ромашкой.
Он сделал вид, что не расслышал.
Соня: Почти все прошло, чуть-чуть осталось. По себе скажу, что это не очень страшно, ты не волнуйся.
Он: Меня сейчас стошнит, прекрати ты это.
Соня: Ты что, брезгуешь? Это же простое расстройство, вызванное перепадом температур. И потом, я уже сделала клистир…
Он: Замолчи!
Соня: … с цветами ромашки. Травы, Виктор, очень помогают в подобных ситуациях.
Виктор: Как ты сказала?
Соня: Травы, Виктор, помогают в…
Виктор: (резко) Откуда ты знаешь?.. Ты себя выдала! Попалась!