В ресторане Акрополис Дайнер, вероятно, подают не самый лучший завтрак в Индианаполисе, но официантки — милые и дружелюбные, кофе отличный, и это всего в восьми кварталах от моей квартиры, прямо по дороге на работу.
Примерно за год до этого я обнаружил, что Эми, моя бывшая жена, больше была заинтересована в члене нашего соседа, чем в замужестве за мной. На самом деле, казалось, ей хотелось и того, и другого; она была очень расстроена, когда я оторвал ее от члена Стюарта, ударил его в челюсть, собрал сумку и вышел из дома. Примерно четыре месяца спустя мы развелись, несмотря на все ее попытки сказать мне, что «это ничего не значило… я был единственным мужчиной, которого она любила… ей просто стало немного скучно… « и т. д.
Ожесточенный тем, что меня предала та, кого я действительно любил, я пришел в ярость и как-то несколько раз переспал с другими, после чего понял, что проблема ее измены заключалась в ней, а не чем-то не тем во мне… оказалось, что я не так уж по ней скучал. Но я привык, что кто-то другой готовит мне хороший горячий завтрак, поэтому «Акрополис» стал ежедневной частью моего утреннего распорядка перед работой.
Я бы ел свой ежедневный холестерин и пил кофе, читал спортивные страницы и обзоры в «Стар», и немного флиртовал с Айрис и Дебби, двумя утренними официантками. Они обе были симпатичными, обе замужем и охотно флиртовали в ответ. Мы все знали, что это ничего не значит.
Однажды утром мое размышление о бедах красных, команды, за которую я болел вопреки здравому смыслу еще с детства в Цинциннати, было прервано приглушенным, но напряженным разговором из кабинета позади меня. Одна женщина казалась очень расстроенной, а ее подруга пыталась ее подбодрить.
— Ты просто не знаешь, на что это похоже, Кэти. — Ее голос казался сдавленным, как будто она вот-вот заплачет. — Вереницы парней, думащих, что я — всего лишь пизда, даже не человек. Ко мне клеятся пятьдесят раз в день, и я — самый одинокий человек в Индиане.
— Да ладно, Томми, все не так уж и плохо. У тебя было больше парней, чем у всех остальных моих подруг вместе взятых! И некоторые, кстати, весьма симпатичные… что насчет того парня, Скотта? Он настоящий здоровяк, и он точно запал на тебя, когда мы вышли поужинать.
— Этот ублюдок?! Знаешь, что он сделал? Он был таким любезным со мной, таким любящий и милым… пока не уложил меня в постель. А потом, все чего он хотел, — это трахать меня днем и ночью. Хотел ли он со мной выйти? Посмотреть кино, прогуляться в парке? Нет, он хотел наклонить меня над своим кухонным столом! — Голос женщины был горьким и злым. Он любил грязно говорить со мной: «детка, у тебя самые лучшие сиськи и самая горячая киска, которую я когда-либо видел», «я мог бы трахать тебя вечно», вот такое дерьмо. Не «ты — милая, и я люблю тебя».
Кэти сказала:
— Ох, Томми, я не знала, что это так…
— А потом однажды вечером он привел двух друзей. Он пришел на хороший ужин в мою квартиру, и мы должны были пойти в кино, потому что я на этом настояла. И тут он входит с этими двумя своими придурками приятелями и хочет, чтобы мы вчетвером сделали это вместе на моей кровати. «Дорогая, я сказал Джиму и Энди, какая ты горячая, и они хотели бы тебя трахнуть».
Ее подруга с минуту сидела молча, вероятно, потрясенная. Лично я был. Затем тихо сказала:
— Боже, Томми, это ужасно. Что ты сделала?
— Я выбросила всех троих из своей квартиры, и два часа лежала и плакала. И, разумеется, я бросала трубку каждый раз, когда Скотт звонил в течение следующих двух недель. ГОВНЮК!
Она поплакала пару минут, прежде чем снова заговорить:
— Всегда было так же, Кэти… со времен старшей школы. Парни думают, что я — страстная, но все, чего они хотят, это трахнуть меня. Никто никогда не тратит ни минуты, чтобы относиться ко мне как к человеку. Ты не представляешь, как тебе повезло с Эриком. Он любит тебя И твое тело, — она коротко рассмеялась, — даже через шесть лет. Я так вам завидую, ребята.
Я с увлечением слушал этот разговор, идущий прямо у меня за спиной. Все мысли о бейсболе были забыты. Излишне говорить, что мне никогда не приходило в голову, что для женщины может быть проклятием выглядеть невероятно сексуальной.
Через пару минут я услышал, как Томми сказала:
— Схожу, умоюсь, а потом пойдем, хорошо? Я должно быть выгляжу неприглядно. — А потом она вышла из кабинета позади меня и пошла по проходу мимо меня в комнату «Ж».
Со спины она выглядела привлекательно, но не необычно. Среднего роста, светлые волосы чуть ниже плеч, красивая фигура в повседневном летнем платье, доходившем почти до колен. Я вернулся к газете, только чтобы через пару минут снова взглянуть на нее, услышав звук шагов ее возвращения к своему столику.
Она была завораживающей. На самом деле. Ее вид возбудил меня так, как никогда раньше в моей жизни. Томми была очень хорошенькой, но не супермоделью. Как сказали бы некоторые из моих друзей, на 8 или 8, 5, но не 10. У нее была прекрасная грудь среднего размера, но конечно, не тело из Плейбоя.
Но каким-то образом, я не могу объяснить каким, она оказалась самой сексуальной и самой желанной женщиной, которую я когда-либо видел. В мгновение ока я представил, как она лежит на моем столе, а я зарываюсь головой между ее бедер, или как укладываю ее прямо здесь, в проходе, и трахаю, как переворачиваю ее на четвереньки…
Но через мгновение я испытал неловкость, и мне стало стыдно. Я отреагировал точно так же, как, очевидно, реагировали на нее все мужчины, на которых она жаловалась. Я заставил себя снова взглянуть в свою газету, боясь, что она прочитает на моем лице очевидное желание, и уже не поднимал глаз, пока она не прошла мимо. Через пару минут они с подругой оплатили счет и вышли из закусочной.
Я думал о Томми всю дорогу до работы и несколько раз в течение дня. О том, как я отреагировал на ее вид. По правде говоря, мне было немного стыдно, потому что было ясно, что все мужчины в ее жизни были засранцами, и если бы была возможность, то я, вероятно, поступил бы точно так же. Обращался с ней как с куском мяса, как с потенциальным сексуальным объектом.
И это особенно беспокоило меня, потому что я слышал, как она со слезами на глазах описывала, насколько несчастной ее сделала эта разновидность мужского внимания. У меня оставалось неприятное ощущение, что большинство мужчин — придурки, и мне было интересно, относится ли это ко мне?
***
Через пару недель я почти забыл о Томми, хотя и поклялся себе более уважительно относиться к женщинам, с которыми встречался. И у меня был шанс выполнить свою клятву, потому что примерно четыре месяца спустя я встретился с ней лицом к лицу.
Я сидел за своим столом в Минестра Бизнес Системс, где являюсь главным специалистом по обслуживанию ИТ, когда по коридору прошла Ирен Симмонс и представила новую сотрудницу. Она останавливалась у каждой кабинки и говорила:
— Томми Паркер, это — Хэнк Олсон, наш маркетинговый бла-бла, — и прежде чем она подошла ко мне ближе чем на пятнадцать метров, я увидел невероятно сексуальную блондинку из закусочной «Акрополис».
Так что, у меня была пара минут, чтобы подготовиться. Когда Ирэн подошла к моей кабинке, я встал и сердечно поприветствовал Томми рукопожатием и теплой улыбкой, стараясь не опускать взгляд ниже ее лица.
— Добро пожаловать, — сказал я. — Минестра — действительно отличное место для работы, надеюсь, вам здесь будет хорошо.
— Спасибо, — сказала она, улыбаясь мне в ответ. Она казалась немного застенчивой. Ирен сказала:
— Томми станет помощницей Бена по административным вопросам в отделе продаж.
— О, тебе понравится работать на Бена, — сказал я. — Он — замечательный парень. Хорошо, что тебя не будет в офисе Ирэн… слушай, она невозможна! Знаешь почему? Я могу рассказать тебе несколько историй…
Ирэн усмехнулась и легонько толкнула меня в плечо. Я взглянул на Томми и с облегчением увидел,…