Крайтон приложил руку к сердцу.
— Все правда. Клянусь.
Леона собрала листы рукописи, сунула их к конверт.
— Давай поглядим, что нам удастся с этим сделать.
— Тебе понравилось, так?
— Возможно. Я дам тебе знать, когда получу ответ Джейсона Битти.
— Ты думаешь, «Оуктри» может заинтересоваться?
— Вот это мы сегодня и выясним. Пошли со мной.
* * *
«Карлино», маленький ресторанчик в районе Западных пятидесятых улиц, пользовался популярностью у издательского люда. В зале приятно пахло чесноком, душицей, томатным соусом, вином. Яркое освещение кабинок позволяли читать и рукописи, и аннотации на суперобложках.
Мэтт Крайтон и его агент сидели напротив лысеющего молодого мужчины в не глаженных брюках цвета хаки, мятом пиджаке спортивного покроя, клетчатой рубашке и ярко-оранжевом галстуке. Забыв о стакане с содовой, стоявшим у локтя, Джейсон Битти проглатывал страницу за страницей.
* * *
Из главы 3:
«Когда Варна заговорила, голос ее, словно прохладный мех, окутал мое тело: «У тебя расслабленные мышцы и напряженные нервы. Как у пантеры. Подойди ко мне».
Меня тянуло к ней, как лист затягивает в водоворот. Все чувства обострились донельзя. Варна перекинула через край дивана свои бесподобные ноги и встала, вытянувшись в добрые шесть футов. Полупрозрачное платье разошлось на полукружьях бедер, открыв низ живота и лобок, островок мягких, светлых, как на беличьем брюшке, волос. Розово поблескивали влажные губы».
Джейсон Битти оторвался от рукописи, посмотрел на Леону Зельцер, потом на Крайтона.
— Господи. Розово, говорите, поблескивали? По-моему, у меня уже все встает.
Леона улыбнулась, повернулась к Крайтону.
Лицо писателя оставалось серьезным.
— Извините, но вы говорите о самом интимном, самом прекрасном событии в моей жизни.
— Да, конечно. Леона, — издатель обратился к агенту, — ты действительно хочешь, чтобы эта рукопись шла по разделу документальных произведений?
Агент мотнула головой в сторону Крайтона.
— Он клянется, что все это произошло с ним.
-Произошло, — подтвердил писатель.
— Тут не замешана политика, на вас никто не давит, вы никому ничем не обязаны?