через плечо на его неуверенное лицо.
— Бобби, ты знаешь, я была шлюхой-изменщицей, но у меня были свои правила. За все время я никого не подпустила к своей заднице. Никто, кроме тебя, не был там у меня более десяти лет, с тех пор как мы с тобой впервые встретились. Моя задница — твоя, Бобби, вся твоя, и так было всегда. А теперь давай, возьми ее.
Он смотрел на меня, а я ждала, затаив дыхание. Он сказал:
— Я не думаю…
Я спрыгнула с кровати и подошла к нему, позволив ему увидеть, как подпрыгивают мои сиськи. Я положила руку ему на штаны — его член многообещающе набух.
— Твоя женщина, твоя задница, детка… только твоя, и ничья больше, — тихонько напевала я слова ему в ухо, потирая его член. Потом я быстро стянула с него одежду… он не сопротивлялся. Я положила его на кровать на спину. Взяв смазку, я смазала его член, который до сих пор оставался твердым, а затем быстро забралась на него.
— Только для тебя, Бобби… только для твоего, — снова сказала я и медленно направила свою задницу на него. Он был пассивен, что было чертовски хорошо, потому что у меня там не было члена с того дня, как он застукал меня с Чарли. (Хотя буду честна: пару дней я тренировалась с маленьким дилдо.) Я расслабилась, застонав от растяжения, которое было на грани между удовольствием и болью.
Он был со мной терпелив… или, может быть, просто ошеломлен, я не знаю… и позволил мне медленно опуститься на него, принимая по сантиметру, а затем снова подниматься, так что, вероятно, прошло добрых пять минут, прежде чем он полностью был в моей заднице, и я твердо сидела на его бедрах. Я чувствовала себя такой потрясающе наполненной… я почти не могла поверить, что он когда-либо был там раньше!
— Эта задница всегда была только для тебя, детка, — напевала я ему, — только для тебя, сейчас и всегда. — Я начала скользить по нему взад и вперед, втягивая сантиметров пять его члена внутрь, а потом отпуская наружу. Это было фантастически! Я смотрела на его лицо, на котором возбуждение постепенно сменялось потрясением.
Затем внезапно он сел, схватил меня за руки и поднял с себя.
— Бобби, что?..
— Перевернись, Ари, подложи под себя эти подушки. — Он поставил меня на четвереньки у края кровати, подложив под живот подушки, и стал позади меня. Затем без всяких церемоний он плавно и твердо снова вошел в мою задницу. Он сразу начал скользить внутрь и наружу. Слава богу, он взял ответственность на себя!
Я расслабилась и отдалась ощущениям. Мы с Бобби наслаждались анальным сексом во время нашего брака, хотя это было довольно редким событием. Тем не менее, меня удивило, что мы почему-то ни разу не вернулись к нему за те много месяцев, что встречались.
Теперь он ускорялся, держась за мои бедра и плотно натягивая их на себя при каждом толчке внутрь, проталкивая этот восхитительный каждым своим сантиметром член мне в задницу, насколько мог дотянуться. Я стонала, выкрикивала его имя, протягивая руку между ног, чтобы потереть клитор, отчего моя задница чувствовала себя еще лучше.
Но прежде чем я успела дойти до кульминации, Бобби ускорился, начал очень сильно толкаться внутрь и наружу, невероятно громко застонал, а затем вдавился в меня изо всех сил, стреляя внутри своей горячей спермой. Он крякнул, вскрикнул и дернул меня за бедра, пытаясь втиснуть в меня каждый миллиметр своего члена. Это было слишком рано для моего оргазма, но мне было плевать!
Мы рухнули вместе, перекатываясь набок, чтобы Бобби мог обнять меня сзади, его член медленно смягчался и, наконец, выпал из меня. Я не решалась сказать ни слова… я была на грани, невероятно счастливая и невероятно нервная. Мы удобно лежали вместе, по крайней мере с полчаса.
Наконец, я откатилась от него, повернулась и широко улыбнулась и с любовью поцеловала. Затем я пошла в ванную, подмылась, вернулась с теплой мочалкой и тщательно вымыла его член и яйца.
Я сказала:
— Возьми меня еще раз, детка — возьми мою задницу и помни, что она всегда была твоей и только твоей. — Он наблюдал за мной, когда я воспользовалась своими руками, а затем губами и языком, чтобы дразнить его член, наслаждаясь чувствами, когда оживляла его. Я не торопилась, и минут через десять он стал удивительно твердым.
Я снова взяла смазку, нанесла много-много смазки на его член и еще немного в мою нежную задницу, а затем легла на спину, высоко подняв ноги. Я сказала:
— Возьми мою задницу отсюда, Бобби, чтобы я могла наблюдать, как ты забираешь то, что принадлежит тебе.
На этот раз он не колебался; он перекатился прямо между моими ногами, встал на колени и начал засовывать свой член в мою ждущую жопу. Было больновато, но я не пыталась его остановить. Когда он вошел полностью, я начала раскачиваться на нем, а он бился в меня, не быстро, но сильно, выходя на большую часть длины при каждом движении, а затем опускаясь снова, ударяясь пахом о мою задницу.
Когда мы трахались, я видела, как он наблюдает за мной, и улыбалась ему с любовью, продолжая говорить, что он — мой мужчина, а я — его, вся его и только его. Когда он начал ускоряться, я схватила его за задницу руками и сильнее прижала к себе. Я знала, что после этого мне будет очень больно, но хотела, чтобы он меня взял… и он это сделал…
Он начал трахать меня в попу так быстро, как только мог, его лицо покраснело, и он сказал:
— Да, ты МОЯ, твоя задница моя, и вся ты моя — ничья еще, поняла?! — и я кричала:
— Да, детка, да, я вся твоя, — и услышала, как он издал своего рода задушенный крик и кончил так сильно, как я когда-либо видела, он кончал, толкаясь и толкая меня, срывая дыхание, пока, наконец, не иссяк и не опустился на меня.
На этот раз я знала, что на какое-то время мы закончили, и меня это устраивало — моя задница была в огне. Через несколько минут я снова встала, подмылась в ванной, снова вымыла Бобби мочалкой, затем уложила нас в постель и выключила свет.
Он уже был в полусне. Я прижалась к нему и сказала:
— Я люблю тебя, и я всегда твоя — ничья больше, — и мы уснули…
***
На следующее утро ничего не было сказано — как будто этого и не было. Мы встали, приняли душ, я приготовила ему хороший завтрак, мы поговорили о том и о сем, и он ушел. Никаких «боже мой, это было здорово», или «спасибо за это», или даже «я отлично провел время». Не говоря уже о том, что «не хочешь встретиться как-нибудь в эти выходные?» Я знала, что мне придется его переждать.
Он не звонил всю субботу, а поскольку я — мазохистка, то проехала к его дому в тот вечер около девяти. На подъездной дорожке была машина, которая, как я решила, принадлежит Рэйчел. Я вернулась домой и некоторое время ходила по полу, затем легла спать. На следующий день машина все еще была на том же месте.
Дерьмо.
Но в понедельник около полудня позвонил Бобби, болтливый и веселый. Я подыграла ему, гадая, что, черт возьми, происходит. Он сказал:
— Я знаю, что времени осталось довольно мало, но завтра вечером в баре Оль Родео играют «Голые Морские Выдры». Ты свободна?
Черт возьми, я была свободна. Я не люблю эту группу так сильно, как Бобби, но мы все же хорошо провели время, и потом, когда он сказал:
— Ари, ты можешь вернуться домой сегодня вечером? — Я просто улыбнулась и сказала:
— Если только твоя кровать внезапно не стала меньше.
Он держал меня за руку по дороге к своему дому, и когда мы приехали, я быстро исчезла. Когда он запер дверь и пришел к кровати, то обнаружил меня голой на четвереньках, мою смазанную задницу и бутылку со смазкой рядом со мной. Прежде чем он успел что-нибудь произнести, я сказала:
— Я не хотела, чтобы ты забыл, кому всегда принадлежала эта задница.
На этот раз мне даже не требовалось сильно его сосать — я пошевелила перед ним задницей, пока он снимал одежду, а затем он встал позади меня и некоторое время смазывал и дразнил меня головкой своего члена, а затем легко вошел в мою попу. …