с Джоном Эриксоном, но я начинала говорить ему, что не вижу особого смысла продолжать работу, потому что «у меня есть почти все, что я хотела».
Из всех перипетий в длинной растянутой истории обо мне и Бобби, то, что произошло потом, было самым неожиданным. Возможно, не в ретроспективе, когда я подумала об этом, но в то время я была напугана.
Все началось с хороших новостей. Мы вместе пили пиво после субботнего ужина во внутреннем дворике, и я сказала:
— Как там Дэниел? — В тот день Бобби разговаривал по телефону со своим братом.
— У них с Маршей все в порядке — с детьми тоже. Вообще-то, я хотел кое-что с тобой обсудить. сказал он, улыбаясь. — Они хотят, чтобы мы приехали к ним на День Благодарения — мы оба. Я сказал, что поговорю с тобой об этом.
У меня отвисла челюсть.
— Правда? Твой брат впустит меня в свой дом? Вавилонскую блудницу?
Он рассмеялся.
— Да, я думаю, он думал так какое-то время. Я — тоже, помню. Когда я поймал тебя на измене, он выслушал меня, давал мне советы, подбадривал меня и помог мне не расклеиться совсем. И, конечно, он ненавидел тебя, Ари… а почему нет? Но он услышал, как у нас все идет в последние несколько месяцев, и сказал: «Мне это кажется безумием, братан, но если ты счастлив, то и я счастлив». Конечно, он также сказал: «Но будь осторожен, ты меня слышишь?»
Я кивнула:
— Я не могу винить его, Бобби. Он видел, как сильно я тебя обидела, и он волновался о тебе. Но если он на самом деле хочет позволить мне приехать к нему с тобой и стать частью семьи на День Благодарения, я была бы счастлива поехать!
Я была на седьмом небе от счастья! Не говоря уже о довольно влажных трусиках. Я забралась к нему на колени и начала целовать его, обвив руками за шею. Несколько минут мы целовались во внутреннем дворике, а через несколько минут после этого стянули с себя одежду и вместе прыгнули на кровать.
Я уложила Бобби на спину и нырнула к его члену. Я не хотела делать ему превосходный минет, как тот, который его разозлил, а просто хотела сделать его член красивым и твердым, чтобы он мог засунуть его в меня.
Я облизывала его и сосала, обхватил его яйца ладонью и поглаживая их, и он застонал от удовольствия, но его полужесткий член так и оставался полужестким.
Этого никогда не случалось за все годы, что мы были вместе. Не то чтобы я возражала против того, чтобы его член был у меня во рту, но через десять минут он все еще был недостаточно тверд, чтобы засунуть его в меня. Я подняла голову, чтобы посмотреть на Бобби, и он выглядел смущенным.
— Извини, Ари — я понятия не имею, почему… То есть, я хочу… но просто…
— Чшшш, — сказала я. Я соблазнительно устроилась, откинулась назад, удерживая его член, и как бы втиснула его в себя. «Вот и все», — подумала я и начала мягко двигаться, наслаждаясь своими чувствами.
Но по мере того как Бобби начал толкаться мне навстречу, становилось только хуже, а не лучше, и примерно через минуту его почти безвольный член просто выпал из меня. Выражение его лица было смесью удивления и смущения.
— Да ладно, детка, — сказала я. Я притянула его к себе и прижалась к нему, больше ничего не говоря, просто наслаждаясь ощущением его тела рядом с моим. Я была полна решимости не придавать этому большого значения — мы были вместе, голые в постели, и это было главным. Через некоторое время мы просто накрылись одеялом и уснули.
Но это случилось и на следующее утро. Бобби проснулся со своим обычным утренним стояком, и после того, как каждый из нас посетил ванную, был готов прыгнуть на меня. Но когда он начал вставлять его в меня, его член упал в обморок, как Мими в последнем акте «Богемы», и никакая оральная поддержка с моей стороны не могла вернуть его к жизни более чем наполовину.
На этот раз Бобби было явно стыдно. Он настоял на том, чтобы встать между моих ног и полизать меня, и позвольте сказать, что таланты этого мужчины с языком не уменьшились со временем! Между его ртом и пальцами он подарил мне два оргазма мирового класса, и я визжала и кричала с приходом каждого из них.
Но когда я пошла возвращать долг, то ничего от него не получила. В конце концов, мы сдались и позавтракали, а когда я предложила принять вместе душ, думая, что у меня будет еще один шанс возбудить его, он как-то нервно сказал «нет», ему требовалось купить кое-что в Хоум Депот, и он вышел за дверь, прежде чем я смогла его остановить.
Все еще ничего страшного, правда? За исключением того, что это случилось в следующие четыре раза, когда Бобби пытался заняться со мной любовью: сосание его члена заставляло его отвердеть, но не так сильно, и когда он попытался трахнуть меня, то снова обмякал. После этого он стал полностью избегать секса. Мы все еще ходили вместе есть или смотреть кино, и все еще спали в его постели каждую ночь, но он держался на расстоянии. Дошло до того, что все, кроме легких объятий, заставляло его очень нервничать, и даже перед сном все, что я получала, — это один поцелуй.
Он также не желал об этом говорить, он бы менял тему или просто покачивал головой, говоря:
— Не пытайся проводить со мной психоанализ, Ари, хорошо? — И мне пришлось отпустить это, хотя я знала, что будет только хуже.
***
И я была права. Через три дня после нашей последней неудачи Бобби сказал мне за ужином, что хочет, чтобы я вернулась на выходные в свою квартиру.
Я просто смотрела на него, и он нервно сказал:
— Я встречаюсь с Рэйчел.
Долгое молчание. Здесь может идти зловещая барабанная дробь.
Я сказала:
— Хорошо.
Мой разум был заполнен вопросами: «Значит ли это, что ты отказываешься от нас? Это одноразовая вещь? Ты съезжаешься с Рэйчел? Ты хочешь, чтобы я вынесла из дома всю свою одежду и вещи?»
Но я прикусила язык и не задала ни одного из них. Вместо этого я попыталась сделать глубокий вдох, и мы сели и закончили ужин. Никто из нас больше ничего не говорил о Рэйчел или о том, что это значит.
Я убрала со стола, и мы молча загрузили посудомоечную машину. Потом я сказала:
— Бобби, мы можем выйти и посидеть на веранде?
— Конечно, — сказал он и вышел вслед за мной. Я подождала, пока он сядет в кресло, а затем, не спрашивая, забралась к нему на колени и обняла его, а голову положила ему на плечо. Я понятия не имела, что говорить, поэтому ничего не сказала.
После минутного колебания он обнял меня, и некоторое время мы молчали. Я была очень напугана и несчастна, но объятия мне очень помогли.
***
Я провела выходные у себя дома, используя свободное время, чтобы привести себя в порядок и немного постирать, стараясь не думать о Бобби и Рэйчел — в значительной степени безуспешно. Днем в воскресенье пришла Фелиция и научила меня своему фантастическому рецепту паэльи на ужин, так что, это было хорошим развлечением.
Она рассказала мне обо всех последних событиях с Кирком, который, казалось, перевернул новую страницу и был бойфрендом на уровне пятёрки с плюсом, и она сочувствовала мне по поводу последних потрясений с Бобби.
— Это — Рэйчел, та самая сука, которую он трахал год назад, до того как вы двое стали на самом деле снова парой?
— Да, тогда он порвал с ней, потому что ему стало скучно с ней во всем, за исключением секса. Я предполагаю, что эти выходные в первую очередь связаны с тем, чтобы его член все еще работал.
Несчастным голосом я сказала:
— Честно говоря, я даже не возражаю, чтобы он трахнул ее — я никогда не желала, чтобы эти отношения куда-то делись. Страшно то, что он не может уладить это со мной прямо сейчас, а если мы не сможем все исправить, то Я ЗНАЮ, что наши отношения закончились.
У меня не было иллюзий, что большая часть моего влечения к Бобби, хотя, конечно, не вся, была сексуальной. Нам всегда было здорово вместе, и перспектива безбрачной жизни со мной не привлекала его.
— Так каков твой план, Ари? Ты — «решительная» девочка, как ты собираешься …