быть, понял, что не получит того, что хотел, потому что бросил мою руку и сказал:
— Нет, тогда я просто уйду, — и быстро вышел через парадную дверь, даже не пожелав мне спокойной ночи.
Чувствуя себя еще более легкомысленной и одурманенной, мне удалось поблагодарить клерка и попросить его проводить меня в мою комнату. Зайдя внутрь, я схватила мобильник и позвонила Бобби.
— Детка, это я. Слушай, я не очень хорошо себя чувствую. Ничего, если мы просто пожелаем друг другу спокойной ночи и увидимся завтра, когда я вернусь?
— Конечно, Ари, с тобой все в порядке? Что происходит… где ты?
— Я — в своей комнате одна, но чувствую себя немного… странно. Как будто выпила слишком много, но я не пила! Просто пиво за ужином и пара мартини. В любом случае, думаю, мне нужно лечь спать. — Я еле удерживала голову.
Мы закончили разговор по телефону, и через несколько секунд я заснула. Когда проснулась на следующее утро, на мне было мое помятое платье, оставшееся со вчерашнего вечера, я лежала поверх одеяла, и было мокрое пятно на всю подушку от протекшей слюны. Я чувствовала себя заторможенной и тупой, почти как под действием наркотиков. Я затащила себя в душ, собрала вещи, направилась на завтрак и села на шаттл в аэропорт.
Я не чувствовал себя самой собой до полудня, а когда моя голова прояснилась, я начала понимать, что почти наверняка была под действием наркотиков. Это должен был быть тот засранец Кен — я довольно хорошо знала Брэда и Дебру и могла им доверять. Или думала, что это так.
Это вызвало следующий вопрос: был ли Кен просто каким-то засранцем, который накачивал женщин наркотиками, чтобы трахнуть их, или все это было подстроено? Я вспомнила двух других очень красивых парней, подкатывавших ко мне в недавних поездках, и мои маловероятные подозрения стали казаться менее маловероятными.
Вернувшись домой, я распаковала вещи и переоделась, а затем вздремнула. На ужин после работы пришел Бобби.
Я встретила его пивом и крепким поцелуем, затем повела на кухню, чтобы смогла закончить приготовление ужина.
— Ты скучал по мне, детка? — спросила я.
— Конечно. Две ночи смотреть, как проигрывают Индейцы, — намного менее увлекательно, чем ночь с моей лучшей девочкой.
Я подошла и села к нему на колени.
— Я рада, что я — твоя лучшая девочка, это все, кем я когда-либо хотела быть. — Но у меня к тебе вопрос, — сказала я, глядя ему прямо в глаза, — это не ты натравливал парней на меня в мои поездки, чтобы попытаться меня трахнуть?
Я ожидала, что он будет либо сердито отрицать это, либо стыдливо признается, но он этого не сделал.
— Ага. Но, насколько я понимаю, тебя еще никто не трахнул, — сказал он ровным тоном, глядя на меня. — Не сердись, Ари, и не ожидай, что я буду смущен. «Обжегшись на молоке, дуешь на воду» — я уверен, что ты слышала это выражение. А потом есть еще одно: «Доверяй, но проверяй».
Я встала и вытащила сковороду с курицей из духовки, поставив ее на плиту.
— Я не сержусь, Бобби, но разочарована, потому что это означает, что ты чувствовал, что должен это сделать, но не сержусь. Ты когда-то доверял мне, а я предала тебя… ужасно. Теперь ты мне не доверяешь, и я, конечно, понимаю, почему. Но я немного удивлена, что ты приказал какому-то парню накачать меня наркотиками.
Теперь он выглядел га самом деле шокированным и расстроенным.
— Наркотиками? О чем ты говоришь?
— Помимо заурядных подкатов, которые я привыкла получать в командировках, за последние несколько месяцев было три настоящих жеребца. — Я рассказала ему о Марке и втором парне, а затем продолжила рассказывать ему о Кене.
— И я чертовски уверена, что он что-то добавил в мой напиток, потому что я никогда не чувствовала себя так после двух мартини, и потому что он был так агрессивен в том, чтобы «помочь» мне добраться до моего номера. Я уверена, что если бы я не позвала на помощь, он бы изнасиловал меня, а потом сообщил тебе, что я с энтузиазмом поднялась с ним наверх и трахалась так, что глаза вылезли из орбит.
Бобби покачал головой, выглядя совершенно встревоженным.
— Господи, Ари, я никогда… это плохо. — Он посмотрел на меня. — Я посылал за тобой парней. Всех троих из тех, кого ты заметила, и еще одного, который, должно быть, произвел меньшее впечатление. Их было четверо. И я подумал, что у Кена, возможно, будет лучший шанс прижать тебя, потому что он давным-давно знал Дебру — эта часть не была подстроена. Так что, он был бы другом подруги, и ты могла потерять бдительность. Но я понятия не имел, что кто-то попытается накачать тебя наркотиками! Я… я… мне очень жаль, Ари, правда. И я хочу, чтобы кто-нибудь оторвал этому парню чертову голову!
Я почувствовала себя немного лучше, поняв, что Бобби, по крайней мере, не зайдет так далеко, чтобы заставить парня накачать меня. Думаю, это было небольшим утешением! За ужином мы долго обсуждали все это — он рассказал мне об агентстве, которое использовал, я же рассказала ему подробности о разных парнях и о том, что они пробовали.
Когда мы пили кофе, я сказала:
— Так, ты собираешься еще посылать за мной жеребцов?
— Я не знаю… а требуется? — Бобби был прямолинеен и не раскаивался.
— Что ж, с моей точки зрения, нет. Я получаю от тебя много чудесного траха, детка, прямо здесь, в Колумбусе. Я больше НИКОГДА не сделаю тебе того, что делала, когда мы были женаты. Я обещала это раньше, и я обещаю это снова… Но если тебе необходимо продолжать испытывать меня — это твоя проблема. Если ты хочешь тратить деньги, добро пожаловать. Только никаких наркотиков и никакой силы, хорошо?
Он вздрогнул.
— Господи, Ари… конечно же, нет!
Я улыбнулась.
— Хорошо. Ты отведешь меня в постель и заставишь меня почувствовать себя лучше? Посуду я могу вымыть в любое время.
***
После это стало нашей внутренней шуткой. Каждый раз, когда я возвращалась из командировки, Бобби спрашивал:
— Ты заметила моего парня? Довольно симпатичный, не правда ли? Был ли он хорош в трахе?
И я бы хотела ответить: «Да, на самом деле он был потрясающим. Большой твердый член, и он мог всю ночь напролет», но я никак не могла такого сказать, даже в шутку. Поэтому я просто описывала того, кто подкатывал ко мне, или самого красивого, если их было несколько, и говорила:
— Не этот ли твой парень, Бобби, или его просто сразила моя внешность, и он не смог устоять?
Тогда Бобби говорил:
— Нет, этот не выглядит так, как мой, Ари, ты, должно быть, сама привлекла его внимание.
А потом, слава богу, мы позволили этому уйти и продолжили нашу жизнь. По правде говоря, я никогда не знала, пытается ли он меня подставить или нет. Это не имело значения — я не собиралась трахать никого из них и даже не позволяла этому приблизиться. Если Бобби хотел и дальше тратить свои деньги, это было его дело.
***
Через неделю после Дня труда я поняла, что пора подводить итоги. Мы с Бобби только что вернулись из отпуска на озере в северной части штата Нью-Йорк — романтической недели, полной пеших прогулок, гребли на каноэ, солнечных ванн, чтения книг, и не забывайте про секс. Много действительно классного секса: иногда жесткого и потного, иногда романтического и нежного.
Прошло почти семь лет, с тех пор как Бобби поймал меня на измене и развелся со мной, пять лет, с тех пор как он женился на Лоре, и чуть больше двух лет, с тех пор как я вернулась в Колумбус после их развода, и мы снова начали встречаться.
Мы не женаты и не живем вместе, но довольно близки к этому. Мы проводим большинство ночей в его доме, где к настоящему времени в шкафу находилась большая часть моей одежды, и я держалась за свою квартиру больше по инерции, чем по какой-либо иной причине.
Когда я думала обо всем, то была так счастлива, что едва могла дышать, но большую часть времени я просто занималась своими делами. У меня все еще каждые две недели были сеансы …