— Тебе понравилось у мамы внутри? – тихо спросила она, не поднимая глаз.
— Ты все, что мне нужно на этом свете, мама! Я так хочу, чтобы так хорошо нам теперь было всегда!
Мама поднялась. И посмотрела на меня долго и оценивающе.
— Я подумаю об этом. Но если я скажу «да», ты должен мне пообещать, что в корне изменишь свое поведение. Станешь тем умным и добрым сыном, какого я в тебе вижу. Я – и больше никто.
— Я сделаю все мама, чтобы ты была счастлива, — совершенно искренне ответил я.
Теперь я отлично знал, чего хочу от жизни. Я хочу маму. Всегда.
На следующее утро я проснулся в своей постели. И долго не мог понять – все, что со мной случилось, это сон или явь. Ощупывал себя и думал: «Ну вот, ты больше не девственник!» Меня распирало от радости.
Я услышал, как мама на кухне гремит посудой. Было немного боязно ее видеть: вдруг она передумала, и мое счастье больше не повторится. Я бы тогда сдох от синдрома отнятия.
Когда я вошел на кухню, ежась и потирая плечи руками, стараясь стряхнуть с них нервный озноб, мама повернулась ко мне и приветливо улыбнулась. Судя по ее лицу, она тоже была весьма довольна от всего произошедшего.
— И как спал мой сладкий мальчик? – спросила она, выражая всем своим видом такт и внимание.
— Как самый счастливый человек на земле! – я не смог сдержать глупой улыбки.
— Умылся? Ну тогда садись завтракать…
Я присел на ближайший табурет, потом вскочил.
— Мам, а мам! Мне не этого хочется! – воскликнул я.
Мама поставила чайник опять на плиту.
— А чего же, родной?
— Н-ну, замялся я, — сделай так, чтобы я поверил, что это все не сон, что я не умер и не попал в рай.
— Вот глупый, — а потом мама, не жеманясь, встала передо мной на колени и насадилась ртом на мой первый утренний стояк.
Это был не сон.
Первая неделя наших новых отношений была самая сладкая и самая мучительная в моей жизни. Мне так сладко было лежать на спине и проникать в прекрасную мамину писю и так мучительно хотелось стиснуть ее в объятиях. Но она не позволяла даже самых легких касаний.
Я забросил дружков и не хотел терять ни одной свободной маминой минуты вне ее щели. Как жалко, что ей приходилось ходить на работу, а не отдавать все силы моему ненасытному юношескому либидо. Я твердо решил стать самым правильным сыном на свете и сделать все для маминого счастья, ведь тогда и я не буду обделен ее щедрыми и горячими дарами – умелым ртом и сочной писей.
Сорвался я на восьмой день. Был поздний вечер. Я лежал на затраханном нами диване, а мама скакала на мне, насаживаясь на всю свою глубину. Мы сделали звук телека погромче, чтобы соседи не слышали наших стонов и вскриков.
Я чувствовал, как захлестывают мой разум волны наслаждения. Член мой высасывала тугая мамина щель и… я не выдержал.
— Мамочка! Я больше не могу терпеть эту муку! — воскликнул я и схватил ее за пышные теплые ляжки.
Она вскрикнула от острой вспышки гнева и удовольствия, смешавшихся в ее мозгу. Я схватил ее так крепко, как только мог, а потом перевернул и грубо подмял под себя, не вынимая члена.
Мама закричала от наслаждения и уставилась на меня невидящим взглядом. Я обхватил руками ее невероятно сочные ляжки и, обхватив ее снизу за толстый зад, принялся долбить со всей доступной мне скоростью.
— Да, да, — заорала она, задыхаясь от наслаждения моим бунтарством. – Трахай меня, сынок! Трахай маму родную всегда! Обнимай меня, целуй! Я теперь твоя навсегда-а-а!
Я кончал, страстно кончал в ее ненасытную щелку. Кончал и начинал совсем другую жизнь.
ПРОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ