Она повалилась на диван, будто разом утратила силы. Уткнулась лицом в ладони, уперев локти в колени. Замотала головой, как бы стараясь отогнать от себя эту опасность. Кажется, я начал слышать ее тихие всхлипывания. Я снова сел на диване, коснулся рукой ее плеча, а когда она ее сбросила, придвинулся ближе и приобнял маму.
— Ну мам, я не сяду, честно!.. Ты будешь мной гордиться!
Звучало это по-детски тупо. Как исполнять обещание я не знал, да и не собирался. Она опять выиграла, вытянула из меня это жалкое блеяние. Я очень любил ее, но и чувствовал раздражение от ее шантажа.
Мать отняла руки от лица. Ее глаза были, красные, веки припухшие. Она долго смотрела на меня мягким печальным взглядом, я сломался, опустил взгляд.
— Я знаю, знаю… Сынок, это я во всем виновата!.. Не смогла обеспечить тебе радостного детства, вывести как следует в люди… Совершила ошибки, а ты теперь за них платишь.
Ну вот, к раздражению моему добавилось щемящее чувство вины. Да она меня как лимон выжимает!
— Какой ты был славный милый малышок! Такой ласковый! Все на ручки ко мне просился, минуты без мамочки провести не мог! Я так хочу показать тебе, как много в мире есть хорошего и красивого, но не могу, не могу!
Она тихо заплакала, а я, раздираемый переживаниями, вцепился в нее, стал целовать в щеки, невольно стирая следы слез. Приговаривал:
— Мама, мама, все будет хорошо!
Минут через десять она немного успокоилась. Я уже не обнимал ее. Моя голова лежала у нее на коленях. Мама казалась огромной и надежной, как добрая великанша. Она улыбнулась мне, а потом сказала.
— Кажется маленький кусочек счастья, я все же могу тебе показать, это в моих силах. Закрой, пожалуйста, глаза!
Несколько неуверенно я подчинился. Пару мгновений спустя я услышал легкое шуршание материи, а потом в губы мои ткнулось что-то мягкое и теплое. Сосательный рефлекс сработал на отлично, я открыл рот… и всосал нежный мамин сосок. В испуге я распахнул глаза, но все что видел – это огромную мамину сисю, которую я тут же рефлексивно стал сосать с жадностью голодного младенца.
Я попытался вскочить, но мама положила мне руку на грудь, так, что я не мог шевелиться, не оттолкнув ее.
— Ш-ш-ш, мой нежный цветочек! –зашептала она. — Мама не даст тебя в обиду, мама сделает своему сыночке очень приятно. Чтобы он не думал и не делал ничего плохого.
Я был в шоке, но продолжал сосать сисю мамы, наслаждаясь ее мягкостью и вкусом. Видели бы меня сейчас пацаны. Крутой Костэн мигом превратился в сосунка! Но мне было плевать! Я просто офигевал от того, что со мной происходило. Это было круче самой невероятной мечты.
Но мне так хотелось вцепиться в мамины сиськи руками, а она этого не позволяла. Тогда я ощупью нашел свой распухший от бешеного желания ствол и принялся яростно дрочить, ни на минуту не забывая сосать сисю, хлюпая и повизгивая от удовольствия. В глазах у меня потемнело, я был готов вот-вот бешено спустить, но мама остановила этот сладостный процесс, резко отодвинувшись. Я выпустил сисю изо рта, и она закачалась, чуть обвисая под собственным немалым весом. Сосок у мамы был ярко розового цвета.
Я посмотрел на ее сосредоточенное и задумчивое лицо, ничего не соображая от такого поворота событий.
— Тебе понравилась мамина сися? – очень серьезно спросила она. – В детстве ты очень любил их сосать.
Я закивал головой, не в силах вымолвить не слова.
— Возможно, это еще не все! Но, сыночек, ты же понимаешь, что мамы не должны делать того, что делаю я. А я так поступаю потому, что очень люблю тебя и хочу, чтобы ты был счастливым и радостным.
Я опять покивал головой. Мне так сильно хотелось спустить, что я подписался бы на любое ее предложение. (Так потом и произошло.)
— Но ты должен пообещать мне одно. Что бы не происходило, ты не должен касаться меня руками. Это запрещено строго настрого!
— Хорошо, мама, – сумел выдавить я из стиснутого страстью горла.
— А теперь приподними голову.
Я подчинился.
Мама поднялась с дивана. Я не сводил с нее восхищенного взгляда. Одна бретелька ночнушки сползла с ее плеча. Теперь мне была хорошо видна ее роскошная грудь. Левую сисю она освободила от тирании чашечки лифчика, и она свободно свисала, чуть подрагивая при дыхании. Мама застеснялась моего взгляда.
— Ну что ты так смотришь! Я кажусь тебе глупой старой развалиной?
— Ты что, мама! Ты прекрасна!
Она подняла свой смущенный взгляд.
— Ты правда так думаешь?! Мне так хочется быть красивой для своего сыночка!
И тогда я сказал от всей своей загрубевшей раньше времени души:
— Я так люблю тебя, мама!
— И я, — она села у меня в ногах, потом опустилась на колени на пол. – И вот твоя награда авансом.
Она осторожно, словно минер, коснулась моих бедер кончиками пальцев, и меня едва не прострелило от острого чувства удовольствия. Я вскрикнул, а мама нежно улыбнулась. Тихонько спустила мои трусы на бедра, преодолевая сопротивление моего упругого гиганта.
— Ох и вырос мой сынок, восхищенно пробормотала она.
Мама принялась осторожно массировать мой ствол, обхватив его ладошкой. Посмотрела на меня строго и оценивающе.
— Помнишь, только без рук!
А потом наклонилась и взяла мою багровую головку в рот. Она принялась нежно облизывать и обсасывать ее, поминутно отпуская, чтобы я не финишировал слишком быстро. Мне казалось, что член погрузился в горячий источник бесконечного удовольствия. Так оно и было. Мамин щедрый рот был сосредоточием вселенского счастья! А счастье, как знает каждый, это ненадолго. Я снова громко вскрикнул, задергался и стал быстро спускать тугие вязкие струи в самую глубину маминого рта. Когда я стрельнул, мама чуть дернула головой, а потом насадилась ртом поглубже и принялась смачно хлюпать, вытягивая из меня все соки. Я трясся и сходил с ума от удовольствия. А она все качала, как помпа, не знающая усталости.
Когда я наконец-то затих, мама старательно облизала мой член, а потом впервые после начала минета посмотрела мне в глаза.
— Тебе понравилось, как мама тебе поцеловала писю? – судя по выражению ее лица, ответ мой был для нее очень важен.
— Мамочка, простонал я, умирая от желания схватить ее в объятия. – Это было как в самой волшебной сказке!
— То-то, улыбнулась она, — будешь знать, как мама тебя любит!
Потом она стала осторожно обцеловывать мой пах, и там, где она прикасалась к моей коже губами, казалось простреливают мощные разряды тока. Очень скоро мой богатырь вновь встал на стреме. Мама нежно его оглаживала.
— А хочешь, — ее голос пресекся от волнения. – Хочешь, мама отдаст тебе самое дорогое, что у нее есть.
Она старательно не смотрела мне в глаза.
— Хочешь, мама снимет для своего сыночка трусы и даст ему в писю?
— Да, — еле слышно прошептал я, дрожа от вожделения.
Мама поднялась на ноги и приподняла край ночнушки. Потом, зажав ее одной рукой, другой стала спускать вниз лямку своих больших белых трусов. (Ужас какой! У нее тогда даже приличного белья не было!) Показался ее пухлый лобок, покрытый коротким ворсом темных волосков. Нижние губки маминой писи были темными и далеко выдавались вперед. Она поиграла по губкам пальчиком, чуть раздвигая их, а потом спустила трусы еще ниже и аккуратно через них преступила.
Я лежал, не шелохнувшись. Мама придвинулась вплотную к дивану, а потом, приподняв ногу, уселась сверху на мои бедра. Я почувствовал, как обнимают мой пах ее теплые толстые ляжки, как касается кожи раскаленная и влажная щель маминого влагалища. Мне было так невероятно хорошо, что сам момент проникновения в мамины глубины я даже не заметил. Чуть позже уже понял, что мой член в маме, а она насаживается на него, постанывая, все сильнее и сильнее. Моя головка, как опытный бур, раскрывала маму, а она, запрокинув голову, стала вскрикивать и немного судорожно подергиваться. В ее горячей пещерке был просто рай земной! Меня всего скручивало от удовольствия. Я вскинул руки и вцепился зубами в правую ладонь, чтобы не схватить маму за пышные бедра и не нарушить ее строгий запрет. Мы взорвались практически одновременно. Я приподнял голову и теряя сознание от удовольствия почувствовал, как бьет струя спермы в самую запретную на свете щель. И самую желанную.
Мама вскрикнула, дернулась в последний раз, а потом повалилась на мою мокрую от пота грудь, прижимаясь к ней своими тяжелыми мягкими сисями.