Одна история в Олениче. Часть II. Воля отца.
Глава I.
И как по Вашему должна выглядеть встреча матери и сына, которые не виделись всё лето и половину осени? Учитывая, что сын, — молодой отрок осьмнадцати зим и всё это время находился в своём первом походе в оленической дружине где-то в половецкой степи, в очередном ответном набеге, рискуя то и дело быть сражённым поганой стрелой или саблей. А мать всю жизнь души не чаяла в своём любимом и ненаглядном первенце, могучем красавце – богатыре, пылинки с него сдувавшая. И теперь, когда родное чадо где-то в далёкой тьму-таракани головой своей рискует, каждый день она кручинится, слёзки льёт, да в церковь бегает испросить у Боженьки, чтоб вернулся сыночек любимый в родные места целым и невридимым.
Это как раз про Яра и Настеньку. Яр мой старший брат. Огромный могучий, словно дуб, али медведь, но добродушный и улыбчивый, с малых лет его хвалили оленические учителя нашей школы боя для отроков, ибо равных ему в рубке мечом или секирой среди ровесников равных не было.
Я любил брата и во всё мечтал походить на него.
Старейшины-то всё мнили меня в учёные писари, — мне легко давались грамоты, что греческая, тьфу, значит византийская, что нашенская, что арабская косновязь, да и со сложением и вычитанием у меня проблем не было.. Но глядя на брата, я просто с утра до вечера пропадал в школе воинского боя, упражняясь с мечом и копьём, — хоть за то, и не раз, был нещадно порот отцом по наущенью нашего старейшины.
И нынче, конечно, я дождаться не мог, когда и мне через зиму (целая зима!) минёт шестнадцать и настанет и мой черёд в рядах дружины идти в поход. Эх.. как отчаянно я завидовал брату и до слёз жалел, что не могу с ним плечом к плечу оказаться в этом походе!
Настёна, Настенька, ну, или Настя, — так звали маму. Хрупкая, миниатюрная, с ладным стройным, словно у юной девицы телом, длинными аккуратными ножками и высокой упругой грудью и чудесными длинными густыми пушистыми чёрными, словно смоль волосами, мамочка по характеру была, словно родник в лесу, вечно бойкой и весёлой. Лицом она была совсем не из нашего народа. Черноокая, с пухлыми сочными губами и детскими ямочками на щёчках, — в ней явственно, как говаривали старики, проглядывались черты тавричанки.
Впрочем, того мама о себе не помнила. Ещё в детстве, лет в пять, её продали торговцам людьми. В Олениче её купил сердобольный священник отец Алексий, и долго мать в нашей церкви готовили для служения Богу,- но что-то после Чёрного года старейшины уже были не так ретивы умилостивлять небеса, — и так она стала женой нашего с Яром отца.
Отец никогда не жалел, что взял мать в жёны. Дело у неё просто само как будто спорилось, и хозяйкой она была справной.. А судя по звукам и стонам, что мы с Яром частенько слышали из их опочивальни и в постели мама была пылкой и нежной любовницей. Впрочем, наверное, женщина с таким телом не может быть другой в постели.
В общем, я отвлёкся..
Как должна выглядеть встреча матери и сына после долгой разлуки? Известно, как трогательно и нежно. Всплеск радостного удивления, а потом долгие разговоры за столом с чаем и мёдом. До самой глубокой ночи. Ну, где-то так.. Так должно было быть.. Ну, наверное, так.. Да?
Но начну сначала.
… Дружина вернулась ночью. Конечно, весь Оленич знал, что со дня на день вернётся дружина, — вот и я ждал брата и позапрошлым днём до глубокой ночи, и вчера также.. Потому сегодня так бездарно заснул едва свечерело.
Во сне я отчётливо слышал радостные крики и восклицания, что прокатились по селению, а где-то заголосил чей-то громкий плач. Но всё это было как будто во сне.
Вроде, в нашем доме бухнула дверь, прогрохотали в сенях чьи-то тяжёлые сапоги, громкий радостный рокот, очень напоминающий голос брата.
— Сынку!!, — взвизгнула мать. Тихие быстрые шлепки её босых ножек по деревянному полу. Смех брата. Наверное, они долго обнимались. Я слышал тихий плач матери. Но горя в нём не было.
Потом бухнуло железо о пол, — видать брат скинул с себя бронник, а может щит, — в селение дружина всегда входила в полной выправке.
Вдруг мама вскрикнула, засмеялась, что-то горячо приглушённо зашептала. Звуки какой-то возни, словно, кто-то боролся друг с другом, опять горячий шёпот матери.
— Отец где? – пророкотал вновь голос Яра..
-На Дубравой Заставе, — каким-то обречённым голосом тихо произнесла мама, -ты же знаешь.. Старейшины дали ему строгий обет.
Она вдруг снова взвизгнула. Опять звуки кокой-то непонятной возни. Шорох одежды. Горячий быстрый шёпот. Треск разрываемой ткани.. И тихие тихие мужеские стоны.. Не от боли, нет.. Тот кто стонал, испытывал без сомнения наслаждение..
В конце концов я вырвался из этого плена грёз полусна-полуяви и порывисто сел на кровати. В единый миг я осознал, что всё это не сон, — что дружина вернулась! Яр вернулся!!!
Как ошпаренный кипятком вскочил я с кровати и со всех ног бросился к двери своей почивальни..
В дверях, ошарашенный я так и замер… Мама и мой братец Яр были настолько увлечены друг другом, что даже не заметили меня…