— Не грусти, парень. Де ла вида!
И отправил его на шкаф одним небрежным движением.
— Не смей обижать моих зайцев! – сказала я.
— Диос! Ах! – тут же включился он. – Это был заяц?! Такой мягкий, такой шелковистый, такой…
Параллельно он ухитрялся поглаживать меня по ноге и целовать основание шеи. Чем больше он углублялся в процесс, тем меньше русских слов произносил. Мне стало страшно.
— Серёжка, ты кто?
— В данный момент, — пробормотал он, — хомбре, озабоченный сексуально.
Его руки и губы уже были везде. Я не успевала фиксировать касания. Я даже ещё не осознала ответ, как мне стало на него наплевать. Серёжка будто кнопки какие-то на мне нажимал, последовательно включая систему. Когда до меня это дошло, я хихикнула. Он тут же закрыл мне рот поцелуем. А я быстренько развязала пояс халата и обеими руками полезла обниматься. Но не так-то просто было его сбить. Он избавился от одежды и прижал меня к себе. Вот тут и выяснилось, что на мне самой давно уже ничего нет, а прикосновение кожи к коже такое восхитительное.
Наш бойкий дружок поприветствовал меня шлепками по животу. Я его погладила и приласкала. Легонько, на одних касаниях. И он просто затрепетал! Серёжка опрокинул меня навзничь.
— Эспасио, гатита… Не спеши…
Его пальцы оказались у меня в промежности. Сначала было просто приятно. Потом появилось нетерпеливое желание поскорее с этим покончить, потом истома и вот — то самое дикое желание, от которого хочется рычать и кусаться. Он это почувствовал и резко одним движением вошёл в меня. О, вот это было да! То самое, что мне сейчас было нужно. Быстро, часто и глубоко. И много. И я обхватила его снова за спину ногами, регулируя ритм. У него по губам скользнула хулиганская усмешка. Я снова подтолкнула его. Тогда он остановился совсем и наклонился к самому уху: «Безопасный секс, гатита» — и поцеловал меня прямо в ухо, от чего мои бёдра буквально свело судорогой. Я подалась вверх, а он быстро вышел из меня. Я готова была завыть от разочарования.
— Помоги мне, гатита, — попросил он, и у меня в ладони оказался освобождённый от упаковки презерватив.
Я принялась за дело, медленно расправляя эту штуку на нём, касаясь кончиками пальцев в разных местах, потирая и зажимая.
— Быстрее, гатита, — выдохнул он.
— Эспасио, — пробормотала я.
Серёжка почти зарычал, но принял мою маленькую месть до конца. И вот мы снова одно существо. Хочется вопить и смеяться, только почему-то нельзя. Я то подталкиваю, то убегаю.
— О, гатита, — взмолился он. – Я этого не вынесу, перестань.
Он крепко прижал меня к постели и задвигался в безумном ритме. Я не успевала за ним и оставила попытки. Тогда и он сначала замедлился, а потом перешёл на долгие и плавные качания. В этот раз освобождение пришло к обоим одновременно. Некоторое время мы лежали, отдыхая, потом он выбрался из меня и освободился от презерватива.
— Принцесса, — сказал Серёжка. – Спасибо, Принцесса.
Ну, вот. А то всё гатита… До меня вдруг дошло, почему он это всё умеет. Так хорошо умеет!
— Никогда, — раздельно сказала я, — не называй меня кошкой.
— Что такое? — спросил он.
Я повторила.
— Но почему? – не отставал он.
Я уже открыла рот, чтобы признаться, но тут же передумала.