— А кто?! – рявкнул он. – Я бегаю, ищу билеты, унижаюсь, черт возьми, как последний! Приезжаю и вижу тебя с очередным кабальеро, такую развесёлую, румяную… Пута!
— Перестань! – завопила я. – Обзываться по-испански!
— Сейчас вообще убью!!! – заорал он в ответ.
Я поперхнулась на полуслове и уставилась на него. Он был сейчас какой-то чёрный от ярости. Да и сама я, похоже, выглядела не лучше. Мы стояли друг против друга, как непримиримые враги и сверлили друг друга взглядами. Тишина уже начала давить на уши. И вдруг сверху прозвучал нечеловеческий голос с наставительной интонацией.
— Тарам-пам-пам! – сказал он.
Мы вздрогнули одновременно, а потом так же одновременно задрали головы. Прямо над нами висела клетка. А в ней был попугай, большенный, белый, с мощным хохлом на макушке. Он переступил мохнатыми лапами, подёргал головой и отрекомендовался:
— Кеша! Мальчик! Серебряный попугайчик!
Мы с Серёжкой снова посмотрели друг на друга и начали медленно надуваться. Я не выдержала первой. Мы хохотали минут десять, смолкали, смотрели друг на друга и начинали снова. Потом Серёжка притянул меня к себе, и мы просто долго так стояли, прижимаясь друг к другу, с упоением принимая близость. Он был такой родной в этот момент, такой любимый, со всеми своими родинками и морщинками возле губ. Я осторожно протянула руку и провела пальцем по его губам. Он сморщился и сказал:
— Щекотно…
— Да поцелуй ты уже её! – услышали мы и повернули головы.
За чайными столиками было полно народу. Они пили чай и смотрели на нас. Серёжка схватил меня за руку и потащил прочь.
— Куэрида, — спросил он. – Ты простила меня?
— А ты? – откликнулась я.
Он притиснул вдруг меня к стене и впился в губы.Я радостно рванулась навстречу и стала плавиться в его руках, в его таких твёрдых несуетливых ладонях. Потом я услышала, как он вставляет ключ в замочную скважину. В комнату он затащил меня, не прерывая поцелуя, захлопнув дверь ногой и швырнув ключ на что-то стеклянное. Наверное, целую вечность мы целовались прямо там, у входной двери. Сергей притискивал меня к себе, удерживая одной рукой за плечи, а другой за талию. Мне наконец-то было по-настоящему хорошо. Потом где-то зазвонил мобильник. Серёжка выругался и подхватил меня на руки. Он положил меня на кровать и небрежно цапнул вспыхивающий зелёным экраном и вякающий телефон.
— Н-ну? – злобно спросил он, некоторое время просто слушал, потом как-то зашипел и сказал. – Идите на фиг!
Он сел на кровать, выключил телефон совсем и закинул его на стол. Несколько секунд сидел, глядя прямо перед собой, сжимая и разжимая кулаки, а потом упал рядом и снова потянулся ко мне руками.
— Кто это был? – тихо спросила я. – Кошка?
— Папенька твой, — буркнул Сергей. – Спрашивал, где ты.
Он некоторое время неистово целовал меня, лицо, обнажённые плечи, шею, потом раздражённо спросил:
— Где это платье расстёгивается? – и добавил. – Я его сейчас порву ко всем чертям!
Я потянулась к крючкам за спиной, а Серёжка рывком перевернул меня на живот и в самом деле дёрнул изо всех сил, обдирая крючки. Я ахнула, а он уже стаскивал с меня платье и шипел при этом что-то в том смысле, что миллион ухищрений, когда всего-то и достаточно, что задрать юбку. Параллельно я слышала, как летит во все стороны ещё какая-то одежда, шмякаясь о поверхности, сбивая какие-то вещицы, которые с грохотом катятся и падают. Где-то что-то разбилось. Я пыталась ему помочь, но он не позволял, хватал меня за руки, разводил их в стороны и приникал к губам, потом снова брался за дело. Наконец я почувствовала, как его рука грубо потащила вниз последнюю тряпочку, ещё остававшуюся на мне, и вот я почувствовала телом его всего.
В этот раз не было никакой его любимой прелюдии. Он с силой развёл мои ноги и ворвался в меня. Я чувствовала, как его трясёт. Я и сама вся дрожала от нетерпения. Это была одержимость уже буквально какая-то. Мы насыщались друг другом с неистовой силой, будто не виделись лет сто. В какой-то момент я напрягла тело, и мы перекатились по кровати, я оказалась сверху. Он попытался отобрать у меня инициативу, но я не позволила, вцепившись когтями ему в ухо и объясняя при этом, что нечего дергаться, когда женщина тебя хочет, причём явно, давно и сильно.
У меня тоже получалось слишком быстро. Я тоже н е сумела оттянуть кульминацию. Он схватил меня за голову, опрокинул на себя, закрыл рот губами, а я ощутила ту самую конвульсивную волну, которая означала, что поток его семени наполняет меня прямо сейчас в этот момент. Он затих ненадолго, а потом снова взялся целовать мою шею и руки.
— Как ты незнакомо пахнешь сегодня, — бормотал он. – Как я тебя хочу.
И он снова принялся касаться меня в разных местах, оглаживать и сжимать грудь, талию, ягодицы. Я почувствовала, что его расслабившийся было во мне дружок снова готов к бою, и с силой свела ноги, пленяя его. Сергей поднялся на руках, взглянул в моё лицо своими чёрными бриллиантами, отстранённо улыбнулся и скомандовал: