— Мне тебя жалко, — сказал он. – Такая весёлая ночь, а ты тут сидишь одна.
Я не ответила. Мне саму себя стало до смерти жалко.
— Пойдём вниз, — позвал Виктор. – Там уже половина народу разбрелась кто куда. Там хорошо.
Я вздохнула и поднялась. Виктор взял меня за руку. И именно этот момент он выбрал, чтобы появиться из какой-то засады, как чёртик из табакерки. Я застыла как столб.
— Ну, иди! – язвительно сказал он. – Что ж ты не идёшь?
Я в ярости уставилась на него, потому что теперь точно знала, что всё это время он прятался где-то рядом, наблюдал за мной и потирал свои гадские лапки.
— Что? – продолжал Серёжка. – Девочке захотелось музыки и цветов?
Он сделал дли-инную паузу между «захотелось» и всеми другими словами. Мерзкий комедиант!
— Эй ты! – сказал Виктор.
— Уйди! – перебил его Серёжка и снова вызверился на меня. – Как быстро ты утешилась, а?! Диос, её незаслуженно оскорбили! Незаслуженно!
Меня наконец-то прорвало.
— А чем это я заслужила?! – взорвалась я.
— Полина, — Виктор попытался положить руку мне на плечо.
— Уйди! – на этот раз мы заорали вместе.
— А конечно нет? – язвительно продолжил Серёжка. – Это твоё благородство ради какого-то, — он снова ввернул испанское словцо, которое я не разобрала, — потом эти танцы твои! Акробатка эступида! Этот миелофонщик! Что я должен был думать?! А что делать? !
— Да нечем тебе думать! – завопила я в ответ. – У тебя одна единственная извилина! И та в позвоночнике!
Виктор засмеялся.
— Иди отсюда! – процедил ему Серёжка.
Очень тихо и не по-хорошему. Виктор послушно попятился в сторону лестницы, не сводя с нас глаз.
— Зато тебя всё время тошнит твоими мозгами! Наверное, слишком много! Думать не получается! Чего ты попёрлась домой с этим Евгеном?! Тебе мало от него доставалось?!
— А с кем я должна была идти?! – рассвирепела я. – Кто весь вечер сидел с чванной мордой и смотрел на меня как на пустое место?!
— Да ты меня своими прыжками пришибла, эступида!!!
— Да сам ты это слово!!!
— А ты пута!
— Что-о?! – взревела я. – Ты опять?!