Взяв себя в руки, он сказал:
— Но ведь это, наверно… очень хорошо?
— Да? Хорошо? А кому я теперь буду нужна пузатая? А? — вдруг разревелась Джузи. — И как я прокормлю его?
— Ну… — Сэм не знал, что сказать, и спросил: — А это точно мой ребенок?
— А чей же еще? Кроме тебя, я трахаюсь с двумя, и оба ебут меня только в презиках, боятся заразы, понимаешь… Вживую я только с тобой, уже полгода как… Хренова спираль, хренов доктор, папу его в рот…
— Ну… а… Мы будем воспитывать его, Джузи! Это же здорово, а? — говорил Сэм, начиная думать, что это в самом деле так.
— Воспитывать? С тобой? Ну какая мы с тобой пара, Сэмми, дурачок? У тебя же усы не растут еще… и зарабатываешь в месяц, как я в день… Все дело в том, что я никогда не смогу убить. Понимаешь? Это все. Бог покарает меня. Меня и так есть за что. Это все, Сэмми… — ревела она, впервые на его памяти, а Сэм гладил ее, стараясь не обижаться.
***
Спустя месяца три с лишним она говорила ему:
— Представляешь, сегодня ровно месяц, как меня никто не трахает, кроме тебя. И у меня такое странное чувство… Мне кажется, что мне будет дико противно, если меня выебет кто-то другой. Забавно, правда? – смеялась она, и Сэм смеялся с ней, соглашаясь, что это очень забавно.
Она стала совершенно ненасытной, каждый день просила Сэма лизать ей пизду и лопалась от бесконечных оргазмов, затяжных и неизбывных, как смерть. Она говорила:
— По-моему, он помогает мне – что-то там щекочет внутри… Или она? Как ты думаешь?
Оказалось – все-таки он. Джузи настояла, чтобы он был Питером – в честь какого-то ее легендарного дедушки-капитана, о котором она прожужжала Сэму уши с первых дней их знакомства.
За пару месяцев до рождения Питера Джузи сделалась мнительной и крикливой:
— Не трогай меня! Вдруг ему опасно? — и Сэм не трогал.
Он окончил курсы и устроился «задней ногой осла» в офис. С появлением Питера к его круговерти примешалась лошадиная доза визга, пеленок и синяков под глазами. О том, что может быть иначе, ему просто некогда было думать, как и о том, что он стал самым настоящим отцом самой взаправдашней семьи. Мотаться с квартиры на квартиру с Питером было адски неудобно, бандиты отошли в прошлое, и Сэм с Джузи осели на северо-западе Квинса, невдалеке от Сэмова офиса, постепенно забыв о голых жопах на 41-й стрит.
Как-то раз Сэм пришел с работы.
Питер спал в коляске, Джузи нигде не было видно… Почему-то Сэму стало жутко, хоть она могла выйти куда угодно, — и, когда из коридора донесся вопль соседки Лайзы — «Сэммииии!..», приближаясь, как гудок метро, — Сэм не удивился, и только сжался внутри, поняв, как все плохо.
— Сэмми! — Лайза ворвалась в комнату, трясясь от ужаса. — Там… там… я… я одна не могу…
Сэмми побежал за ней в подвал.
Он не мог даже помыслить, насколько все плохо: у толстых грязных труб качалось тело, подвешенное к потолку за железные крюки. Они были заживо продеты сквозь ее груди; острое железо зияло из продранного мяса, и два красных зигзага стекали вниз, по ребрам и по ногам, капая на пол.
Голая, выскобленная налысо Джузи качалась, закатив глаза и разевая рот, как рыба. На животе у нее было намалевано ее же кровью – «пакарми сваего ублюдка сука». Из пизды конским хвостом торчала грива ее сбритых волос, сунутая туда до половины.
Сэма затопил синюшный холод, кислый, как блевотина.
Он не знал, что помогло ему не скопытиться, сберечь власть над своим телом – и вместе с Лайзой снять Джузи с крюков, стараясь не надорвать алые лохмотья ее грудей.
Скорая приехала через семь минут, и, когда Джузи погрузили в карету, Сэм позволил себе роскошь отключиться, свалившись в лужу натекшей крови.
***
Им снова повезло: еще немного — и дело кончилось бы, по словам врачей, гангреной и столбняком. Температура держалась сутки и спала ко второму утру. Обошлось без ампутации, и Джузи отделалась жуткими дырами в грудях, зиявшими, как вдавленные, разжеванные соски свиноматки. Месяц спустя они заросли, набухнув синими рубцами. О грудном кормлении, ясное дело, пришлось забыть, и Питеру пришлось перейти на смеси.
Лысая, искалеченная Джузи тонула в черной депрессии. Все свою пытку она пережила в сознании, не отключаясь до самого наркоза. Сэм старался веселить ее, как мог, но Джузи почти все время плакала:
— И что, теперь ты будешь меня такую любить? Лысую, с дырявыми сиськами? Это самое ценное, что во вне было – волосы и сиськи!.. — причитала она. Сэм утешал ее, отметив про себя долгожданное «ты» (вместо обычного «они»). Очень скоро ему пришла в голову странная идея:
— Джузи, — заявился он к ней однажды с цветами, — Джузи! А знаешь что? Выходи за меня замуж. Я тебе предлагаю… это… ну, как говорится…
Джузи смотрела на него, как на пришельца, – а потом истерически хохотала. Сэм присоединился к ней, радуясь тому, что глаза ее высохли, как по волшебству:
— Вот уж никогда не думала… — говорила она, насмеявшись. — Хотя нет, вру: думала. В детстве думала, когда девкой была, и… и недавно. Ну ты и даешь, Сэмми!..
Несмотря на ее смех и на жуткую финансовую жопу, в которой они очутились, эта идея явно пришлась ей по вкусу, и с тех пор она больше не ревела.
….На свадьбе были родители Сэма, простившие блудного сына ради такого дела.
Джузи, измученная, бледная, с короткими волосами, но чертовски эффектная в белом платье, была торжественно одобрена ими, и старая мамаша Дэджер перебралась в Куинс — опекать Питера.
Наступило нечто вроде семейной идиллии, о которой Сэм никогда не думал и не мечтал.
Она длилась месяц или два, уступив место будням, мелькающим бесконечной вереницей – из ниоткуда в никуда. Время мерялось Питером: сегодня он заговорил, завтра, казалось, пошел в садик, послезавтра – в школу… Джузи окончила те же курсы, что и Сэм, и вскоре работала в том же офисе. Их фирма пробилась наверх, и офис переехал в Twin Towers, в один из двух новеньких, недавно отстроенных небоскребов.
Каждое утро мистер и миссис Дэджер поднимались на 76-й этаж, и каждое утро Джузи картинно ойкала, подходя к окну, которое начиналось с самого пола. Работать вместе оказалось чертовски приятно, а с некоторых пор даже и азартно: Джузи поспорила с Сэмом, что обгонит его в карьере за полгода. Проигравший должен был раздеться догола в Центральном парке:
— Слушай, — говорил ей Сэм, стягивая трусы под острыми взглядами прохожих, — а ведь мы, кажется, за всю жизнь умудрились ни разу не поссориться? Так или нет?
— Вроде… вроде так, — неуверенно сказала Джузи, отнимая камеру от лица. — А ты мне баки не забивай! Позируй как следует!
***
11 сентября 2001 года они были на своей работе в Twin Towers.
Никто не знает, как они погибли: упали с 76-го этажа, прожарились заживо или распылились взрывом на клетки и пар.
Питеру было 16 лет. Мэрия взяла его под свою опеку, как и всех родственников погибших и пропавших, и он не испытывал нужды.
Его частенько навещали соседи Сэма и Джузи, бывшие и нынешние, приносили ему всякие разности – а потом собирались с бабушками-дедушками, вспоминая покойников:
— Эх, — вздыхали дамы. – Всю жизнь душа в душу… Теперь таких не делают. Такая любовь была только тогда, в старые добрые времена. А сейчас? Кругом одни шлюхи… Секс, секс, секс, и больше ничего.