— Два года… Приехала к бабушке на каникулы и… война… её нельзя было в деревне оставлять…
— В каком смысле? — не понял Дунаев.
— Хм, — усмехнулся майор, — в каком смысле? А ты глаза её видел? С такими глазами и личиком… опасно девушке среди фрицев… Впрочем, каждую неделю по заданию и в город и в деревни ходит…
Майор опять прошёлся, потом, оперевшись о стол кулаками, сказал:
— И воюет она наравне с мужиками, а ведь шестнадцать только два месяца назад исполнилось… У меня дочка такая же…
При упоминании о дочке в глазах майора промелькнула печаль. Александр знал, что семья командира пропала без вести.
— Ну, всё… ступай, лейтенант, — майор протянул ему руку, — и… побереги девчонку, — попросил он, хлопнув Дунаева по плечу.
Ещё до рассвета Дунаев вышел на воздух. Закурил. Стоял самый конец лета, и уже золото мелькало в прядях берёз. Однако летнее тепло ещё не сменилось осенней сыростью. Задание Дунаева было, что называется «в один конец». После этой операции он либо внедрялся к немцам, либо… оставалось погибнуть. О нём, как о секретном агенте знал самый узкий круг людей.
— Товарищ лейтенант, — он услышал позади себя тихий голос девушки.
— А, Мария… Ээ, так… Легенду помните? — как-то неуверенно спросил он, загасив сигарету.
— Конечно, — её глаза блеснули, выдавая лёгкую обиду на его вопрос, — мы брат с сестрой, идём из города, менять вещи на продукты…
— Да, правильно, — кивнул он, — и вот ещё что… На людях я буду звать вас Машей, а вы меня Сашей.
Он вдруг усмехнулся. «Надо же! Маша и Саша! Нарочно не придумаешь!»
— А… — она смущённо отвела глаза, — а так мне звать вас Александр Максимович?
— Эээ, — он пригладил волосы, её вопрос оказался для него неожиданным. — Ну, зачем же так официально? Всегда зовите просто… Сашей.
На её личике заиграла весёлая совсем детская улыбка. Сегодня, в простом синем платье, с голубой ленточкой в косе и шёлковой белой косынке, повязанной на головке, она была обычной совсем юной девушкой. Впрочем, её глаза, внимательные и настороженные, словно опасающиеся чего-то, смотрели не по-детски. В её взгляде не было беспечности. И ещё. Подростки отличаются нескладностью, угловатостью форм. Мария же была прелестна. В ней сквозило то особое очарование, которое бывает у маленького хрупкого подснежника, ранней весной пробившегося сквозь снег. Тонкая, как статуэтка, фигурка, вчера спрятанная под уродливой фуфайкой, сегодня, в этом незатейливом платьице, обрела свои истинные женственные очертания. Только теперь Александр полностью осознал, что имел в виду майор, сказав, почему девушка оказалась в отряде.
— Да… в деревне ей явная погибель, — решил Дунаев.
— А почему вы в сапогах? — вдруг заметил он.
— Я взяла туфли, — она показала на узелок, который держала в руках, — потом переобуюсь… А пока… мы идём к болоту.
Они двинулись. Мария шла впереди. Дунаеву было неловко, что он тащится вслед за девчонкой, но ничего не попишешь — она была проводником. Шли молча. Мария легко, почти не касаясь земли, продвигалась вперёд. Александр, не привыкший к лесу, едва поспевал за ней. Его поразило, что шаги девушки были бесшумны, а сам он то и дело хрустел ломавшимися под ногами ветками.
Неожиданно впереди выросло болото.
— Пришли, — заметила Мария. — Сейчас надо слеги вырубить, и можно идти.
— Рубить не будем, — улыбнулся Дунаев, глядя ей в лицо. — Топора нет и шумно. Мы ножичком чикнем.
Он срезал две жердины такой длины, как показала девушка.
— Идите строго по моим следам, — предупредила она. — Здесь тропка узкая. Чуть в строну, и ухнете. А я вас, пожалуй, не вытащу.