Момот показал колечко. Девчонка села в кровати, свесив худенькие ноги.
— Ой, а дайте его мне.
— Только примерить. Давай договоримся, я буду на тебя тратить деньги, но не даром. Ты их будешь зарабатывать.
— Я согласная, — беззаботно сказала девочка, надевая колечко на средний палец, — а что надо работать?
— Ну, во первых, я должен убедиться, что ты умеешь хранить тайну.
— Это секрет? Умею. Я много секретов знаю.
— И ни кому не рассказываешь?
— Кто ж секреты рассказывает?
— Нет, я тебе не верю. Доказать можешь?
— А как доказывать?
Даша встала, ее слегка шатнуло.
— Вот, кулема, — ругнулась она сама на себя, — так заспалась, что ходить разучилась.
Она подсела к столу, налила стакан фанты, отломила хлеб. Видно было, что в ее семье умываться по утрам не принято. Майор посмотрел сверху на девчонку, на растрепанные короткие волосы, на шустрые глазенки под белесыми ресницами, на пухлые губки, на тоненькие ключицы, рядом с которыми билась синенькая жилка, на маленькие грудки, слегка прикрытые распахнутым воротом его рубахи.
— Как доказывать? — переспросил майор, будто раздумывая. — Я придумаю для тебя испытание и, если ты его пройдешь, то поверю, что ты умеешь хранить тайну. И тогда отдам золотое колечко насовсем.
— А куклу?
— Ну, может быть. Тогда два испытания будет: одно сейчас, а второе — вечером. Согласна?
— Я сейчас, пописаю.
Даша опять, пошатнулась, вставая и неуверенно пошла в ванную. Момот задумался. Он, собственно, был педиатром, он специально избрал эту профессию, чтоб иметь легальный доступ к детям. Еще в мединституте экспериментировал с разными снотворными, испытывая их на самом себе. У детей был слишком быстрый обмен веществ, взрослые дозы могли или не подействовать, или оказаться опасными для жизни. После защиты диплома кайфовал в детской поликлинике, заслужил своей добросовестностью несколько благодарностей. И охотно соглашался на ночные дежурства… Из-за этих ночных дежурств и пришлось уйти в зэковскую больничку.
«Не переборщил ли я с дозой? — думал он.- Впрочем, вряд ли. Это психотропный препарат, он может остаточно действовать, как мышечный релаксант. Да, кажется в рецептурном справочнике так и сказано: возможно побочное действие, проявляющееся в расслабление мышц и нарушении координации движений. Легко снимается любым анальгетиком.»
— Ну-ка, прими эту таблетку, — дал он Даше баральгин, — а то тебя качает, как матроса на палубе в шторм.
— Ты спрашиваешь, какое испытание? Я придумал, ты сама выберешь свое испытание. Я возьму три бумажки, — майор достал из кителя блокнот, вырвал листик, аккуратно сложил его и оторвал по сгибам три полоски бумаги, — и на каждой напишу одно испытание. Потом мы свернем их, перемешаем. То испытание, которое ты сама вытянешь, и будет твоим. Как в лотерею.
Майор был знатоком детской психологии. Этот трюк лучше всего срабатывал с культурными детьми из хороших семей. Он не сомневался, что Даша тоже попадется.
— А чей это китель? — спросила Даша. — А какие испытания вы напишите?
— Китель мой. Я не говорил тебе, разве, что я военный? А испытания я при тебе писать буду. Первое испытание — страхом. Если вытянешь бумажку с надписью «страх», я сделаю так, что тебе станет очень страшно. Второе испытание болью, — майор говорил и подписывал бумажки, прикрыв их другой рукой, — я так и пишу — «боль». Я сделаю тебе больно. И третье испытание — «стыд». Если вытянешь эту бумажку, тебе будет очень стыдно. Но все это, как бы понарошку. Главное, ты никому не должна будешь об этих испытаниях рассказывать. Расскажешь — не умеешь хранить секрет, беречь тайну. Значит, конец нашей дружбе и никаких подарков.
— А мне долго больно будет?