Резко повернувшись лицом к своим служанкам, она громко крикнула:
— Что стоите? Приготовьте рабыню к работе! Живо!
Служанки моментально засуетились. Одна из них отстегнула карабин на ошейнике и начала медленно снимать кожаную накладку со рта пленницы. Вторая помогала ей, придерживая пальцами тряпичный кляп. Илана попыталась высвободиться, но девицы держали её крепко. Потом медленно вытащили ставшей мокрой тряпичный кляп, к тому времени намокший от слюны, и тут же вставили большое пластмассовое кольцо с ремнями по краям таким образом, чтобы рабыня не могла закрыть рот.
После этого служанки повязали на шею девушке обыкновенный клеенчатый слюнявчик, какие обычно вешают маленьким детям, чтобы те не перепачкались во время еды.
Марианна, стоя рядом, наблюдала за всем процессом. Еще раз внимательно осмотрев рабыню, она хитро улыбнулась и, наклонившись к самому уху Иланы, прошептала:
— Сейчас ты будешь сосать у одной из моих куколок. Ты ведь занималась такими делами со своим дружком?
Илана с ужасом посмотрела на блондинку и яростно замотала головой, издавая при этом неясные звуки.
— Ничего страшного, — успокоила её Марианна, — Сейчас и попробуешь.
Отойдя на пару шагов в сторону, она сделала отрывистый жест рукой. Девицы, быстро отвязали пленницу от кресла и поставили её на колени между ногами одной из гермафродиток. Сзади в пол они вставили металлическую распорку в виде буквы «Т» и, перекинув связанные руки девушки через верхнюю перекладину, крепко привязали к вертикальной стойке.
Стоя на коленях, Илана увидела перед собой безвольно свисавший член. Если бы она не знала, кому этот орган принадлежит, то вполне могла бы подумать, что перед ней стоит полный сил мужчина.
Марианна положила член себе на ладонь и несколько раз легонько сжала его пальцами. Член стал тут же напрягаться, увеличиваясь в размерах, а его обладательница начала тихо постанывать и подмахивать низом живота. Убедившись, что половой орган достиг нужной крепости, Марианна аккуратно втолкнула его в кольцо и пропихнула как можно глубже в глотку девушки.
— Соси, не ленись! — грубо сказала она, — Теперь ты будешь делать только то, что я прикажу! Вольная жизнь для тебя закончилась раз и навсегда! Поняла?
Илана, глотая слезы, начала водить языком по набухшему члену, слыша, как стоявшая над ней девушка, стонет все громче. Время от времени до нее доносились окрики Госпожи, когда стоны девушки немного смолкали.
Илана не знала, сколько времени продолжалась эта пытка, но внезапно член во рту задергался, и в нёбо ударила горячая струя густой спермы, от которой она чуть не захлебнулась. Порция была такая внушительная, что не смогла уместиться во рту и теперь противно ползла по подбородку, пузырясь и размазываясь.
Служанки отвязали обессиленную Илану от распорки и, усадив снова в инвалидное кресло, привязали руки и ноги. Вынув изо рта кольцо и сняв измазанный спермой слюнявчик, они принялись вытирать губы и подбородок мягкой салфеткой, при этом косясь на свою Госпожу, словно ожидая новых приказаний.
Сил сопротивляться у Иланы уже не было, и она покорно сидела даже тогда, когда девицы, натянув ей на голову уродливый и тесный невольничий шлем с узкими прорезями для глаз и рта и маленькими дырочками для носа, начали запихивать в рот огромный кляп в виде мягкой груши, прикрепленной к кожаной накладке.
— На сегодня достаточно, — заключила Марианна, снова усевшись на свой трон, — А завтра я сама займусь твоим воспитанием.
Дни тянулись однообразной и монотонной чередой, похожие друг на друга. Илану перевезли в другую комнату, более светлую и чистую, уложили на узкую кровать с мягким матрасом, но держали связанной, а на ночь вдобавок приковывали цепью к стене, возле которой эта кровать стояла.
Каждое утро служанки раздевали девушку догола, сковывали за спиной руки наручниками, а на ноги надевали кандалы, затыкали рот небольшим кляпом в виде шара, вели в туалет, а затем, мыли в душе, не упуская возможности «поиграть» набухшими и ставшими очень чувствительными от постоянного возбуждения сосками.
Закончив водные процедуры, рабыню отводили в маленькую комнату и, привязав к большому стулу с высокой спинкой и вынув кляп изо рта, кормили с ложечки, как ребенка. Пища была не плохой, но без лишних кулинарных выдумок. После утренней трапезы девицы-служанки заставляли свою подопечную тщательно прополоскать рот какой-то приятной на вкус жидкостью и снова затыкали его.
Илана несколько раз пыталась заговорить с прислужницами, но все попытки наладить контакт были тщетны. Девицы лишь щурили глаза, не произнося ни слова. Между собой они обменивались жестами, и девушка даже не слышала их голосов.
Покончив с утренним ритуалом, пленницу отводили обратно в спальню, где одевали её и подготавливали к предстоящему дню. Облачение рабыни шло по строго установленному порядку. Сняв цепи с ног, служанки усаживали Илану на кровать и натягивали колготки в виде мелкой сетки с вырезом между ногами. Далее, следовали узенькие плавки из черного латекса с вшитыми в перемычку затычками для ануса и вагины. После этого служанки натягивали на ноги узкие сапоги на подобие таких, какие носят наездницы, с той лишь разницей, что эти сапоги были на высоком каблуке-шпильке. И в довершение Илане надевали кандалы с тонкой, но крепкой цепью, позволявшей делать неширокие шажки.
Когда с нижней частью гардероба было покончено, рабыне снимали наручники. Заведя руки за спину и сложив их так, что кулачки в тесных кожаных мешочках упирались во внутренний изгиб локтей, служанки стягивали их рукавом из тонкой кожи и плотно зашнуровывали, после чего рабыня не могла вырваться из этих пут.
Платье, в которое облачали Илану, было уже другим: узкая длинная до пола юбка без складок и разрезов и тугой облегающий корсет, сшитый из тонкой резины, вместо рукавов — узкий карман, в который помещались связанные руки, высокий ворот «под горло». Служанкам приходилось надевать на свою подопечную такую тесную одежду через ноги.
После этого на голову надевали уже знакомый невольничий шлем, предварительно вынув изо рта кляп. Некогда длинные и густые волосы Иланы были коротко острижены и теперь торчали смешным «ёжиком». Широкий кожаный ошейник с блестящим металлическим кольцом плотно обхватывал горло, но не душил.