— Ох, я забыла представиться, — театрально прижав руку к вздымавшейся груди, рассмеялась та, — Меня зовут Марианна. Я владею сетью модных бутиков. Одежда, обувь, аксессуары
— А у вас есть семья? — продолжала расспрашивать девушка.
— А зачем мне семья? — хмыкнула Марианна, — Я и сама могу прожить без посторонней помощи.
Когда они, наконец, выбрались из плотного городского потока на окружную автостраду, Илана вдруг почувствовала, что её веки наливаются свинцом, тело, всегда гибкое и легкое, стало тяжелым и неуклюжим, будто ватным. Перед глазами замелькали радужные зайчики. Она хотела попросить Марианну остановить машину, но уже через мгновение провалилась в черную вязкую пустоту.
***
Илана с трудом открыла глаза. В голове еще шумело от сильной дозы снотворного, которое ей подсунула блондинка. Девушка напрягла глаза и огляделась. В помещении, где она находилась, было темно и душно. Крохотный лучик света с трудом пробивался сквозь закопченное стекло маленького окошка, расположенного высоко под потолком. Мрачные каменные стены источали удушливый смрад, затруднявший дыхание. В середине этой странной комнаты Илана заметила деревянный столб, видимо, служивший подпоркой верхнему этажу. Второй такой же столб тускло просматривался в дальнем углу.
Девушка попыталась пошевелиться, но в следующий миг ужас охватил её и пронизал до кончиков волос, как разряд электрического тока. Её руки были заведены за спину и крепко связаны тонкими сыромятными ремнями, а на запястья был надет тесный мешочек, настолько маленький, что пальцы сами собой сжимались в кулачки. Ноги тоже были крепко стянуты в нескольких местах тонкими ремнями, а на ступни был натянут плотный кожаный мешок, который был завязан таким же кожаным шнурком на щиколотках.
Рот был надежно закупорен большим куском плотной ткани, свернутой в тугой жгут. Кляп заполнял всё пространство, прижимая язык к нёбу. А чтобы пленница не смогла освободиться от этой затычки, к её губам была прижата широкая накладка из грубой кожи, которая крепилась на затылке широким ремнем с пряжкой. Теперь девушка могла только немного мотать головой и тихо мычать.
Илана пошевелилась и поняла, что её не только связали, но и зачем-то переодели в какую-то странную одежду. Тугое тесное платье из черного латекса, надетое прямо на голое тело, плотно обхватывало молодой стан девушки и противно поскрипывало при каждом движении, а серый фартук из грубой холстины терся нагрудником о соски, возбуждая их и заставляя зудеть. Девушка вдруг с ужасом ощутила, что вместо обычных шелковых трусиков, которые были на ней в тот день, на неё были натянуты узкие тугие плавки, а в анальное отверстие и вагину были вставлены толстые затычки.
И в довершение ко всему широкий кожаный ошейник, охватывавший шею, был пристегнут короткой цепью к кольцу, вмонтированному в каменную стену.
Из глаз сами собой потекли слезы. Девушка бессознательно попыталась освободиться от пут, но ремни, стягивавшие её руки и ноги, были крепкие, а человек, связавший её, видимо, знал в этом толк. Вдобавок, при каждом движении затычки, вставленные в половые органы, начинали тереться о стенки, возбуждая пленницу, а груди начинали нестерпимо ныть, когда терлись о фартук.
Сделав еще несколько бессмысленных попыток освободиться, Илана, измученная и подавленная, затихла и тихонько заплакала, окончательно поняв, что помощи ей ждать неоткуда.
Лучик света в маленьком окошке под потолком стал тускнеть, и девушка поняла, что наступил вечер.
Дверь резко распахнулась, и в помещении появились две рослые девицы, одетые весьма странно. Объемистые крепкие бюсты обхватывала ременная упряжь, оставляя саму грудь открытой. Узкие короткие кожаные юбки плотно облегали крутые бедра и крепкий зад. На каждой был надет небольшой белоснежный передник, какие обычно носят официантки в ресторанах. Ноги обеих девиц были обуты в высоченные лаковые сапоги-ботфорты с пряжками и широким невысоким каблуком. Руки, облаченные в высокие до плеч лаковые перчатки, были закованы
в кандалы с цепью длинной не больше полуметра.
Девицы, видимо, служанки отстегнули ошейник от цепи и усадили Илану в самое обычное инвалидное кресло, заведя руки за спинку, и притянули их петлей к креслу. Следом они пристегнули ошейник к карабину, ввинченному в верхнюю часть спинки, и, наконец, привязали ноги, лишив девушку возможности шевелиться. Илану удивило, как четко и слажено действовали эти «служанки». Наверное, такие процедуры им приходилось выполнять достаточно часто.
Встав по обе стороны за креслом, они покатили пленницу по узкому коридору и вскоре очутились в огромной комнате, залитой ярким неоновым светом. Стены этой просторной залы были задрапированы тяжелыми плотными шторами, спускавшимися до самого пола. Окон видно не было, по всей видимости, они скрывались за этими занавесями, но были плотно закрыты и не пропускали звук снаружи. Однако, вентиляция здесь была превосходная. Это чувствовалось по обилию свежего воздуха.
Когда глаза привыкли к яркому освещению, Илана вдруг увидела свою новую знакомую Марианну, сидевшую на высоком роскошном троне, оббитом алым бархатом и украшенном позолоченной резьбой. Сейчас гардероб этой пышногрудой блондинки составлял черный кожаный плащ, надетый на обнаженное тело, и высокие, почти до паха кожаные сапоги с высоченными каблуками-шпильками. Позади этого королевского седалища стояли две девушки, облаченные в тугие комбинезоны из черного блестящего латекса, красноречиво выявлявшего все прелести их стройных тел с прекрасными формами.
Обе девушки были привязаны к толстым столбам, расположенным по обеим сторонам трона. Рты их были плотно заткнуты большими шаровидными кляпами. Илана вдруг заметила, что эти красавицы — гермафродиты. Низ живота каждой из них был перехвачен широким ремнем со спускавшейся вниз такой же кожаной шлейкой с кольцом на конце. Это кольцо поддерживало в поднятом положении самый настоящий член внушительных размеров.
Илана сначала подумала, что это муляж, но очень скоро поняла, что это была живая плоть. Марианна обхватила торчавшие, как кол, члены ладонями в черных бархатных перчатках и начала медленно их гладить. Делала она это очень медленно, и очень скоро девушки стали жалобно постанывать и извиваться всем телом, насколько позволяли державшие их ремни. Постепенно движения Марианны стали ускоряться, а вместе с ними усиливались и стоны гермафродиток. Служанки, до этого стоявшие за спиной у Иланы, подошли к девушкам и стали ласкать руками их огромные груди, от чего дыхание их участилось, а стоны и вздохи стали хриплыми.
Марианна не произносила ни слова, лишь пристально смотрела на свою пленницу, немного прищурив глаза. Вдруг одна из девушек, сильно выгнувшись, тем самым до предела натянув ремень на талии, которым была привязана к столбу, издала хриплый ужасный стон, а её член, ставший похожим на раскаленный стержень, выбросил сильную струю спермы по крайней мере на метр перед собой. Вскоре и вторая девушка не заставила себя ждать. Раздувая ноздри и учащенно дыша, они постепенно обмякли и вскоре беспомощно повисли на ремнях, уронив головы на грудь. Их фаллосы стали вялыми и теперь болтались, как тряпки.
Илана зажмурила глаза, не в силах больше наблюдать это зрелище. Осознав в полной мере свою беспомощность и беззащитность, она зарыдала, как ребенок. Марианна несколько минут сидела молча, затем медленно поднялась со своего трона, подошла к девушке и аккуратно вытерла ей глаза. Подождав, пока невольница успокоится, она приподняла её голову за подбородок.
— Ну, как тебе мой дом, милочка? — самодовольно улыбаясь, спросила Марианна, — Нравится?
Илана тихо замычала и снова заплакала, не в силах вынести это унижение.
— Не плачь, красотка! — Марианна нежно погладила девушку по голове, — Если будешь хорошей девочкой и станешь выполнять все мои приказы, я не буду тебя наказывать.