Под ней была блузка. Сквозь легкую ткань проступала грудь без лифчика; обычному взгляду этого хватило бы, но Алеша продолжал смотреть на нее, как на привидение.
Перешагнув рубикон, Сашка расстегнулась, а затем и разделась по пояс.
— Ваааааауууу! — прошептал Алеша.
— Челюсть подбери, — сказала ему Сашка, стягивая с себя джинсы с трусами. «Я голая перед мальчиком», думала она. В груди леденило, и она торопилась избавиться от тряпок, пока не стало совсем-совсем страшно.
Все. Свершилось Одна нога из трусов другая Все. Голая.
— Теперь веришь? — спросила она Алешу, стараясь говорить насмешливо.
Его взгляд проникал в нее, как в масло. Руки-ноги были ватными, в ушах громыхали кувалды
Глубоко вздохнув, Сашка закрыла глаза, сосчитала до пяти, снова открыла их — и полезла на кровать, к Алеше.
Целоваться она умела и знала, как сделать мальчику приятно (во всяком случае, была уверена, что знает). Так это или нет, но Алеша издал утробный рык, когда она облепила его губы гирляндой легких поцелуев, облизала их кончиком языка, всосалась вглубь и стала выкусывать всем ртом, приглашая Алешин язык вовнутрь, в себя
— Аааахххр!
Кончился воздух. Алеша с хрипом оторвался от Сашки
Они смотрели друг на друга, не зная, что говорить. Да и говорить не хотелось.
Переведя дух, Сашка снова взялась за него: обцеловала ему лицо, шею, залезла рукой под футболку и стала щупать костистое тело Алеша скулил, глядя в потолок.
Потом она откинула одеяло, стянула с его бедер все, что на них было, взяла в руки член и лизнула.
— Оооооу!..
— Тифе, ты фто?! — зашипела Сашка, обцеловывая ему яички.
Никто не знает, что она чувствовала в тот момент, но действовала она уверенно, будто ей кто-то подсказывал, что делать. Вернувшись к члену, она стала лизать его длинными сплошными лизаниями, как мороженое. Член дергался, дрожал в ее руках, потом выстрелил тяжелым фонтаном, залепившим Сашке все лицо и лысину
— Ооох Чем вытереть? — выдохнула она.
Алеша не мог говорить.
Обкончанная Сашка минуту или больше лежала неподвижно. Хотелось ездить голой пиздой по Алеше, чтобы затеребить, заелозить сладкую сосалку в утробе
— Можно одеялом — прошептал наконец Алеша.
— Попалят — так же шепотом ответила Сашка.
— Нифига я ведь часто сам привыкли
Сашка полежала еще немного, потом привстала и, отдуваясь, стала вытираться. Потом попросила Алешу:
— Отвернись.