— Он тоже хотел твою голову?
— Да. Они все были воинами и приходили с ненавистью…Зачем мне их ненависть?.. Мне нужна была их любовь.
Они хотели одного – убить ее, и знали, на что идут. Многих ждали семьи, жены, дети, матери. И не дождались. Мечты, жизни, тела остались здесь: они нашли на этом берегу вечный покой и конец своего жизненного пути.
— Ты могла бы кому-нибудь оставить жизнь? – вновь спросил Персей.
— Отсюда никто не уходил… — она опять улыбнулась.
— Я тоже стану таким? – боязнь смерти прозвучали в этом вопросе.
Что ему ответить? Она замолчала, затем выпрямила спину, потянулась. Ей надоело вспоминать. Все это уже в прошлом. А сейчас он – желанный.
Легкий ветерок, неизвестно откуда появившийся — наверно, опять подул на нее шалун Зефир, заигрывая — слегка коснулся ее и прервал воспоминания, унося их вдаль.
Юноша тоже умолк, ожидая ответа.
— Я не знаю… — чуть слышно сказала она. — Такова воля богов…
На небе было чисто, и, казалось, солнце не двигалось. Ленивое умиротворение царило вокруг.
— Зачем ты пришел? – неожиданно спросила Медуза.
Он присел на жаркий песок и умолк. Его глаза смотрели вниз, и мысли смешались в голове.
«Сказать или не сказать?» — думал он.
Персей вспомнил божественную Афину и ее слова: «Сделай это для меня», — богиня красиво улыбнулась и слегка коснулась его юных губ своими божественно-сладкими губами.
Персей был молод и еще не умел врать.
— Я пришел за твоей головой, — смущаясь и краснея, негромко сказал он. Ему стало стыдно.
Женщина вздохнула. Сколько таких приходила за ее головой. Она видела его внутреннюю борьбу и знала, о чем он думает.
— Зачем она тебе? – тоже негромко и как-то равнодушно спросила она.
— Прославиться.
— Что ты можешь дать взамен?
Ему показалось, что сказанное им признание принесло облегчение, и сейчас хотелось сделать что-то хорошее и большое. Он был искренен в своем желании.
— Любовь.
— Разве твоя любовь стоит моей жизни? – ей захотелось взглянуть на него и посмотреть в его глаза, но она понимала, что этого делать нельзя.
Персею опять стало тяжело, и он вздохнул. Ему показалось, что даже бело-золотые от яркого солнца песчинки замерли. Все затихло в воздухе. Даже не устающие никогда волны перестали шуметь.