— Ну да… кончают, — с трудом выговорила она это слово. — У них всегда что-то такое вытекает… Белое и тягучее. А вот у тебя не было..
Меня бросило в жар. Мало того, что этот вопрос меня мучил самого, еще после той истории в подъезде, а тут его еще задает не кто-нибудь, а
девчонка, с которой мы фактически только что сделали ЭТО. Обожгла мысль, а что если я действительно какой-то ущербный? Но сейчас главное не это, важнее, что ответить…. А, правильно говорят: лучшая атака — нападение.
— А ты откуда знаешь? что уже с кем-то этот делала?
— Ты что, никогда!
— Но ведь знаешь?
— Мы с девчонками говорили.
— С девчонками?
— С девчонками…
— И с мальчишками… А они еще и показывали.
— Дурак! Идиот! — Ирка вскочила, явно взбешенная.
Нет, ну какие они, девчонки, все-таки странные. После того, что между нами было, вдруг из-за какой-то ерунды так взбрыкнуть! Вроде и не сказал ничего такого, а она сразу в бутылку полезла. У нас у мужиков совсем не так.
Ирка, не взглянув на меня, схватилась за канат, спускавшийся из чердачного окна. Я хотел ее остановить, черт его знает: чувствовал себя виноватым, сам не знаю почему…
— Ир, ты Сашку не видела? — услышал вдруг Ленкин голос снизу, — он не на чердаке?
— Не видела… И видеть его не хочу!
Я замер. Понял, что Ирка не хочет, чтобы никто, даже Ленка, не знали, что мы были вдвоем на чердаке …
ЗАКЛЮЧИТЕЛЬЕЫЙ АККОРД
Все последующие дни Ирка старательно избегала меня. Ни на обед, ни на завтрак, ни на ужин она не приходила на нашу кухню. Анна Семеновна сказала, что Ирка приболела, и еду ей приносят в комнату.
Меня это и радовало, и нет.
23.
Радовало, что не нужно было смотреть ей в глаза. После того, что произошло между нами, испытывал острый необъяснимый стыд.
Не радовало то, что я отчетливо понимал – готов все отдать, чтобы повторить все заново, от самого начала до конца…
Несколько дней спустя я выводил своего железного коня — велосипед и столкнулся с Ленкой. Мне почему-то не казалось странным, что с Ленкой я тоже не встречаюсь. Было это как – то само собой, что если меня избегает Ирка, то и Ленка , наверное …
— Саш, прокатишь?
Я неопределенно пожал плечами:
— Садись…
Мы все лето возили девчонок на великах: на запруду, в кино… И просто так катали. Я всегда старался, чтобы со мной была Ирка. Совершенно не имея ввиду, что в итоге с нами приключилось. Ирка просто была легче Ленки, везти ее было проще. А потом, Ленка всегда садилась не на багажник, а забиралась на раму. Андрюшке это почему-то нравилось, а мне было жутко дискомфортно. Один раз так прокатил: Ленка для упора вцепилась руками в руль, и сама того не желая, подруливала при езде…
— Я на раме, ладно? — не спросила —означила она свое место на моем велосипеде. Я снова пожал плечами.
Минут десять мы ехали молча. Вокруг красиво умирало лето. До сентября оставалась целая неделя, а зелень уже явно сдавала свои позиции, седела концом года – желтыми и бордовыми красками. А то и вовсе сброшенной листвой, которая шуршала под шинами велосипеда…
Ленка не спрашивала и не предложила, куда ехать. Я тоже ничего не сказал. Я просто крутил педали по давно накатанному маршруту. К запруде . И мне все больше становилось не по себе. Я вдруг начал понимать Андрюшку, который в отличие от меня упорно старался, будь то Ленка или Ирка, посадить девчонку именно на раму, а не на багажник…
Мой нос зарылся в ее пышную копну волос, тело плотно прижалось к ее телу, а плечи непроизвольно, обхватывали ее плечи…Я перехватил руль, накрыв своими ладонями Ленкины…
— Так рулить удобней, а то ты мне мешаешь, — буркнул я ей в ушко.
Ленка поежилась как от щекотки и вдруг сказала:
— А ты знаешь, Ирка уехала…
Я чуть руль не выпустил, мы круто вильнули, но не упали.
—Уехала… и уехала,— выдавил я из себя. Хотя в этот момент я был готов кричать от навалившейся тоски. Уже не было той раздвоенности внутри
24.
меня : хочу я видеть Ирку снова или нет — хочу, очень хочу. И понимал при этом, что никогда ее больше не увижу.
— Осторожней, свалимся, — сказала Ленка.
Я ударил по тормозам.
— Давай передохнем чуток.
Мы сидели на обочине и молчали. Совсем еще недавно, всего-то два месяца назад, вместе, вчетвером собирали здесь землянику. Сорвав травинки, нанизывали на них ягоды как шашлык на шампур и хохоча мерялись, кто больше собрал… И вот теперь — ни земляники, ни…Ирки. Я искоса посмотрел на Ленку. Она молчала о чем-то своем. Упершись руками в землю, подставив лицо последним лучам летнего солнца.
Погода в конце августа непредсказуема как девчонка. Только что синь по всему небу, и вдруг его наполовину заволокла чернота. Первые тяжелые капли вспахали пыль на дороге , ударили по нам с Ленкой , и почти сразу словно ведро сверху опрокинули.
— Давай скорей садись, — вскочил я , хватая велосипед, — назад поедем!
— А вот и не поедем, — пристально глядя на меня, сказала Ленка.
— Ты чего? Дождь же, промокнем насквозь…
— А что, разве здесь от дождя спрятаться негде? — хитро прищурившись , спросила Ленка.
Я чуть не задохнулся. Неужели она знает? В принципе, ничего в этом такого нет. Но мы с Андрюшкой дали друг другу слово, что о нашей землянке-шалаше не узнает никто. Даже девчонки.
— Ну и что? — вперилась в меня глазами Ленка, — скажешь здесь негде от дождя спрятаться?
— Нет, ну почему, — не глядя на нее, сказал я. — Есть одно место…