Когда мы расцепили объятия и огляделись, то обнаружили, что находимся одни в комнате. Вообще в квартире, кроме нас, никого не было. Грабители слиняли.
Конечно, мы вызвали милицию. И сообщили отцу.
Этих подонков нашли довольно быстро – любители! Оказалось, что их наводчиком был мой одноклассник. Он иногда приходил ко мне в гости и случайно заметил, где находится сейф. Жадность победила страх и совесть. Мама ничего не сообщила об изнасиловании, а обвиняемые на радостях также не стали усугублять свои статьи.
Отец подключил свои связи в милиции и прокуратуре и никто из подонков не остался под подпиской. В СИЗО им – не безвозмездно – также устроили сладкую жизнь. Настоящий гомосексуальный рай! Отец любил своего единственного наследника и не мог простить тех, кто ему угрожал.
Мама проверилась у своего личного врача. К счастью, мы ничем не заразились от этих подонков. Мама сказала мне, что у нее в матке вставлена спираль и не было опасности забеременеть.
А вот … Видимо, переживал все сильнее, чем думал. Каждую ночь меня мучили кошмары. Я вскакивал с кровати с криком, покрытый с ног до головы холодным потом. Чаще всего снилось ощущение лезвия на голом бедре. Я долго потом тер ногу ладонью, не в силах поверить, что это лишь сон. Даже когда мне отрезали яйца остро отточенным серпом, было не так страшно, как это прикосновение стали к ноге.
Мамин доктор прописал мне разные успокоительные. Но она не захотела пичкать меня разной химией. Вместо этого предложила спать вместе в ее спальне на широкой супружеской кровати. Как будто мне снова было пять лет.
По ночам мы долго лежали, обнявшись, и обсуждали всякие разности, важные и не очень. Не касались только одно жгучей и болезненной темы… Но однажды (на седьмую ночь после нападения) меня прорвало.
Мама гладила меня по спине, я обнимал ее, уткнувшись в ее теплое мягкое плечо… И вдруг зарыдал, горько и отчаянно, как младенец.
— Что… что с тобой, сынок? – испуганно спросила мама.
— Мама… ма-ма, мне так стыдно, рыдал я, что я тоже… то… же из… из…насиловал тебя! Я так люблю тебя, мамочка! Мне так стыдно! Прости меня, пожалуйста!
Мама еще теснее прижала меня к себе, стала баюкать и целовать – в шею, щеки, губы!
— Что ты дурачок выдумал! Мама любит тебя! Мне было так хорошо с тобой! Я думала это ты на меня обижен, что ты злишься на меня… Все, о чем я мечтаю…
Я посмотрел на маму. В ее глазах не было ничего, кроме любви и нежности…
— Мамочка, я так люблю тебя… я так хочу тебя!
— Я тоже, сынок! Иди ко мне!
Мама задрала до пояса свою полупрозрачную ночнушку, и я увидел, что на ней не было трусиков. Мама широко раздвинула ноги, и ее мохнатая пися словно магнит притянула меня к себе. Я немедленно вскарабкался на маму и воткнул свой член в ее обжигающе горячее нутро. Мама принялась неистово мне подмахивать. Я схватился за ее толстый зад и долбил, долбил, долбил!
Какая же сладкая она была!
— Мамочка, — хрипел я, я хочу иметь тебя всегда! Я так люблю трахать тебя! Стань… моей женой! Я больше жизни тебя люблю!
— Да, да! Я согласна! Я твоя жена! Я всегда буду тебе давать! Мы будем всегда вместе!Только еби меня, еби сильней, мой сыночек, мой муж!
Я чуть с ума не сошел от восторга! Еще бы, когда под тобой бьется в припадке оргазма такая сочная и горячая жена-мать! Я забился в конвульсиях, накачивая своей спермой самое родное на свете существо.
В ту ночь мама-жена стала учить меня премудростям любви и удовольствия. Она сосала у меня, а я лизал ее сочную писю. Мы меняли позы и конфигурации, и я все кончал в нее и кончал, не в силах остановиться.
Наш медовый месяц длился до самого приезда сестры из лагеря. Мы с мамой только кушали, ходили в продуктовый магазин, а потом снова прыгали в свое супружеское ложе.
От сестры мы не стали скрывать свои новые отношения. Все равно узнает, лучше самим сказать. Это вызвало целые водопады слез ревности. Ссыкухе было всего тринадцать лет и она возомнила, что мать любит теперь меня больше, чем ее. После ухода отца она еще не отошла, а тут такое…
Пришлось взять ее в тесный семейный круг. Мамина кровать стала общей. Мама научила ее любви женщины с женщиной, а я пялил сеструху во все ее тугие тинейджерские дырки. Мы достигли полной семейной гармонии. Жена-мать, сестра-любовница, а также их сын и брат.