— А ты целовалась когда-нибудь? — спросил Лёша у Полины.
— Конечно, целовалась, — ответила толстая девушка, чуть покраснев, — мне же уже двадцать лет, мальчики.
— А я ещё ни с кем, — печально сказал Кирилл. — Хотя мне уже шестнадцать скоро будет.
— Мне тоже, — сказал Лёша, срывая травинку, — а я с Катькой из «б»-класса целовался.
— И как? — живо заинтересовался Кирилл.
— Классно, — ответил Лёша, — у неё губы такие мягкие.
Полина полулежала на покрывале между двумя мальчишками. На девушке было голубое летнее платье, открывавшее круглые коленки и белые полные икры. Тёмные волосы её были заплетены в косу и уложены вокруг головы.
Она приехала на лето в деревню и жила у своей пожилой тётки, и было ей ужасно скучно до тех пор, пока по соседству не поселились Кирилл с Лёшей — оба мальчика приехали к своим бабушкам. Деревня Усичкино была полузаброшенная и малолюдная, молодёжи здесь почти не было, а та, что была, не представляла для Полины никакого интереса. А с Лёшей и Кириллом они быстро подружились, и теперь целыми днями гуляли в лесу, ходили за ягодами или купались в озере. Полине, скромной и стеснительной девушке, было легко и хорошо с мальчиками — в городе она вниманием молодых людей не пользовалась, а здесь пятнадцатилетние подростки смотрели на неё как на взрослую красивую женщину.
Красота Полины была специфической, что называется, на любителя. У неё была красивая небольшая грудь, круглое миловидное личико, большие зелёные глаза, пухлые розовые губы, но первое, что замечал любой, кто её видел, была большая, толстая, круглая попа молодой девушки, её широкие бёдра и полные ноги. Пожилые кавказцы на рынке кричали Полине вслед комплименты и предлагали бесплатно фрукты, но её сокурсники в институте все как один предпочитали тощих грудастых блондинок, а к Полине относились как к «своему парню».
Кавказцев Полина боялась, а по некоторым сокурсникам очень страдала — при всей своей скромности и стеснительности, она была очень влюбчива. Но пока что никакие её влюблённости дальше походов в кино не заходили. Кирилл и Лёша знали, что Полина ещё девственница, об этом она как-то им проговорилась.
— У меня тоже губы мягкие, — неожиданно для самой себя сказала Полина, краснея ещё сильнее.
— А можно, я тебя поцелую? — не моргнув глазом спросил Лёша и подвинулся к девушке поближе.
— Хитрый какой! — засмеялась Полина. — Ну, попробуй.
Лёша приобнял Полину за плечи и неловко ткнулся губами в её губы. Некоторое время они целовались, а Кирилл завистливо смотрел на них.
— А можно я? — попросил он, когда Лёша, тяжело дыша, отодвинулся от девушки.
— Можно, — смущённо улыбнулась Полина, разворачиваясь к Кириллу.
— Только я в первый раз, — Кирилл, подражая товарищу, обнял Полину и поцеловал её в губы, для первого раза очень даже неплохо.
Полина посмотрела на обоих мальчиков — они глядели на неё блестящими влюблёнными глазами. Она повернулась к Лёше и поцеловала его снова, ложась на бок рядом с ним. Лёша гладил Полину по спине и волосам, его губы ласкали её губы.
Кирилл погладил полное плечо и голую руку Полины, девушка обернулась и обняла его. Мальчик прижался к девушке всем своим худым жилистым телом и впился ей в губы. Когда он попробовал залезть ей в рот языком, Полина сначала испугалась, а потом пустила его.
Дождавшись, пока Кирилл остановится перевести дух, Лёша, уже не спрашивая разрешения, положил Полину на спину и склонился над ней, целуя. Его рука скользнула по округлому боку девушки, по мягкому животу, но до груди не дошла — Лёша боялся спугнуть Полину так, как в своё время Катьку из 8-го «Б».
Мальчики целовали Полину по очереди, мяли её плечи, руки, спину, гладили бока и живот, и она отвечала им, её язычок лизал их губы, её мягкие белые руки скользили по их загорелым рукам, она тихонько постанывала от удовольствия, и чуть заметно шевелила бёдрами. Трусики её под платьем промокли насквозь.
Нацеловавшись, они поднялись, Полина одёрнула платье и поправила причёску. Она вся раскраснелась и тяжело дышала.
— Мальчики, вы так здорово целуетесь! — сказала она. — Спасибо.
Мальчики засмущались.
— Тебе спасибо, Полин, — сказал Кирилл, — ты первая, с кем я поцеловался.