Я нахожусь здесь, в англоязычной стране, и думаю, что мне срочно нужен адвокат.
— Послушай, я уверен, что все это просто недоразумение, но на всякий случай нам нужно найти вам кого-нибудь из местных, кого-нибудь, кто стоит в суде. Позвольте мне сделать несколько телефонных звонков, и я вам перезвоню.
Я поблагодарил его и плюхнулся в кресло. Я чувствовал, как в голове пульсирует боль — этот кошмар становился все хуже с каждой минутой.
Примерно через час зазвонил телефон, и я нетерпеливо ответил. Это был Хосе. — У меня есть хорошие и плохие новости. Позвольте мне начать с плохого. Насколько хорошо вы знали Дона и Мию Кавендиш? — спросил он меня.
— Мы познакомились с ними только в эти выходные.
— Ну, Мия Кавендиш-это бывшая Мия Рейнольдс. Ее отец — один из самых богатых и влиятельных людей в округе Марион. Он владеет самой большой чистокровной лошадиной фермой в Окале. Суть в том, что ни одна из крупных юридических фирм Центральной Флориды не будет касаться вашего дела. Они все зависят от мистера Рейнольдса, — сказал он мне.
— Чёрт! — Воскликнул я. — Так что же мне теперь делать?
— Ну, хорошая новость в том, что я нашел адвоката в Инвернессе, который будет представлять ваши интересы. Её зовут Джина Эллерби. Плохая новость в том, что она довольно молода и неопытна, но несколько человек в округе рекомендовали её, — объяснил он. — Я уверен, что она прекрасно справится с вашим делом.
— О’кей, — сказал я, — если вы думаете, что она сможет защитить меня от фанатиков, то для меня этого достаточно.
— Хорошо, — ответил он, — потому что я уже связался с её офисом. Она встретится с вами там, на курорте, утром, и вы вдвоём сможете поехать в Инвернесс, чтобы встретиться с управлением шерифа. Я уверен, что вы с ней всё уладите.
Он помолчал. — И еще раз, Энди, я очень сожалею о твоей потере. Пожалуйста, дайте мне знать, если я могу ещё чем-нибудь помочь.
— Спасибо, Хосе, — с трудом ответил я. Мои эмоции были необузданны; любое напоминание, казалось, могло привести их в действие.
Руководство курорта позвонило чуть позже, чтобы сказать мне, что я могу остаться еще на одну ночь, если мне это нужно, и я поблагодарил их за их щедрость. Затем я позвонил в свой офис, чтобы узнать, как идут дела. Даже в это скорбное время я знал, что не могу пренебречь своим делом.
Я провел остаток дня в мучительном процессе организации поминальной службы по Фелиции. Я чувствовал, что обязан этим её друзьям и семье, а также ей самой. Потом я провел ещё одну мучительную бессонную ночь, пытаясь разобраться в том, что же произошло.
На следующее утро после завтрака я ждал в комнате своего нового адвоката. Услышав робкий стук в дверь, я открыл и увидел молодую, свежую женщину. — Доброе утро, мистер Салазар, — сказала она, протягивая руку. — Я Джина Эллерби, ваш адвокат.
Когда она вошла в комнату, я невольно уставился на неё. Хосе предупреждал меня, что она молода, но эта женщина выглядела так, словно только что окончила среднюю школу! Она была достаточно привлекательна, но напомнила мне одну из тех полновозрастных звёздочек, которых канал Диснея, кажется, выпускает как часы.
Она обернулась и поймала мой пристальный взгляд. — Всё в порядке, мистер Салазар? — спросила она высоким, как у маленькой девочки, голосом.
— Извините, — сказал я, — но не могли бы вы сказать мне, сколько вам лет? — Я понимал, что это невежливо с моей стороны, но ничего не мог с собой поделать.
Её лицо покраснело, и она выпрямилась во весь рост, хотя это не очень помогло. — Я знаю, что выгляжу моложе своих лет и что у меня детский голос, мистер Салазар. Но мне 27 лет, я закончила юридическую школу, сдала экзамен на адвоката и была принята на юридическую практику в штате Флорида. А теперь, если вам этого недостаточно, я уйду, и вы найдёте другого адвоката, который будет представлять ваши интересы, — горячо сказала она.
Я поднял руки, одновременно останавливая её и извиняясь за свою грубость. — Простите, мисс Эллерби, просто вы застали меня врасплох. Слушайте, мы плохо начали — давайте попробуем ещё раз. Меня зовут Андрес Салазар, но друзья зовут меня Энди. Я бы хотел, чтобы вы представляли меня.
Она глубоко вздохнула и протянула руку, чтобы пожать мою. — Извинения приняты, — сказала она. — Я бы хотела называть вас Энди, а вы можете называть меня Джиной. Я с нетерпением жду возможности поработать с вами. Итак, мистер Паско вкратце изложил мне вашу ситуацию, но я хотела бы услышать подробности от вас.
— Ну, — начал я, — мы с Фелицией приехали сюда в четверг…
— О, Энди, — перебила она, — о чем я думаю? Мне так жаль вашу жену. Я хотела это сказать, когда вошла.
Я кивнул; в этот момент мне больше нечего было сказать, кроме как поблагодарить её за заботу. Затем я вкратце пересказал события уик-энда, хотя и не стал говорить о нашем маленьком обмене с Доном и Мией в субботу вечером. Почему-то мне казалось, что говорить об этом было бы предательством по отношению к памяти Фелиции.
Пока я читал, Джина делала заметки, а когда я закончил, пора было ехать. Джина вызвалась вести машину, и когда мы поехали на восток, она сказала, что не предвидит никаких проблем. — Я уже просмотрела отчёты береговой охраны, и они показывают, что это несчастный случай на лодке. Я полагаю, что наше сегодняшнее заседание-это просто рутина, чтобы закрыть вопрос по этому делу. Вы имели несчастье столкнуться с парой деревенщин, но не волнуйтесь: при мне они будут вести себя по другому.
Мне стало легче оттого, что моим адвокатом стала Джина. Она явно подготовилась, и мне нравился её настрой.
Когда мы приехали в Управление шерифа Инвернесса, с нами хотел поговорить сам шериф Макги. Вскоре стало ясно, что это не будет рутинным занятием. Он начал с того, что повторил те же вопросы, которые задавали его помощники о моём местонахождении в день аварии. Мне было очень неудобно признавать, что я никак не могу доказать, что был в комнате весь день.
— Вы говорите, что спали примерно с 10 утра до почти 4 часов дня. Вы, должно быть, очень устали с прошлой ночи, — заметил Шериф, поднимая брови.
Я неловко поёрзал на стуле; это было место, которого я хотел избежать. — Ну, мы довольно долго танцевали в ночном клубе, — сказал я.
Он сделал пометку в блокноте. — Итак, как бы вы охарактеризовали ваши отношения с покойной женой, мистер Салазар? — спросил он, застав меня врасплох.
— Хорошо, Шериф, очень хорошо, — быстро сказал я. — Я имею в виду, что у нас были разногласия, как у любой пары, но у нас был отличный брак.
Джина бросила на меня острый взгляд, и я поняла, что ей не понравился мой ответ.
Шериф глубокомысленно кивнул. — Значит, вы были счастливым и верным мужем? — спросил он, и я быстро кивнул в знак согласия. — Тогда почему, мистер Салазар, сотрудники курорта видели, как вы выходили из ночного клуба в компании Мии Кавендиш, а не вашей жены? Почему вы с ней удалились в её пляжный коттедж и не появлялись оттуда до следующего утра?
Пока я хмыкал и хмыкал, краем глаза я видел потрясённое выражение лица Джины. Я запоздало осознал, как подозрительно звучат мои попытки защитить репутацию Фелиции. Единственное, что я мог сейчас сделать, — это признаться во всей этой размашистой стычке. — Послушайте, Шериф, мы с Фелицией обсуждали попытку немного оживить нашу любовную жизнь, и когда появилась такая возможность с Доном и Мией, мы решили попробовать.
Когда я закончил, то добавил: — надеюсь, вы будете осторожны. Родителям Фелиции было бы очень обидно узнать об этом, особенно сейчас. Я уверен, вы понимаете.
Он не ответил, но сделал еще одну пометку в блокноте. Затем он переключил передачу.
— У вас с миссис Салазар были страховые полисы? — спросил он.
Я отрицательно покачал головой. — Нет, мы их никогда не покупали. Я всегда думал, что это плохая инвестиция.
— Значит, вы ничего не выиграете в финансовом плане, если …