то, что должен.
Ужин прошел в мертвой тишине, а в постели, вместо того чтобы прижаться к моей груди, она откатилась от меня:
— Ты уже дрочил, так что я тебе не нужна, — рявкнула она.
Я не спорил, но теперь мне было жаль, что я не кончил.
На следующий день я позвонил Леоноре и спросил, занята ли она или есть ли у нее планы на вечер?
Ее живой, игривый ответ: «Ну, теперь есть», — вызвал на моем лице улыбку.
Дес весь день бродила по дому, и все, что делала, заканчивалось хлопком двери или чем-то еще. Когда время подходило ближе, и я был в спальне, переодеваясь, она вошла:
— Тебе не нужно идти, я позабочусь о том, что если ты останешься, тебе понравится.
— Нет, думаю, мне нравится мое решение.
— Готова поспорить, — зашипела она, но затем ее тон смягчился и стал примирительным… — Пожалуйста, дорогой, не делай этого.
— Извини, Дес, но я пойду. — Чем больнее было ей, тем решительнее становился я.
С последним рычанием она выплюнула:
— Хорошо, будь кретином, мне все равно. — Дверь захлопнулась, когда она рванулась прочь, о, ей точно было не все равно.
***
Я подхватил Леонору, и она выглядела красиво, ее зеленое шелковое платье облегало ее как перчатка, а макияж подчеркивал лучистые черты. Я открыл дверцу машины, чтобы восхититься ее сексуальными ногами, поскольку разрез на ее платье обнажал не только икры, но и верхушки чулок.
— Ебена мать, — вздохнул я.
Она хихикнула:
— Спасибо, полагаю, это — комплимент.
В ресторане разговор был поддразнивающим и кокетливым. Она соблазнительно играла со своими волосами, покусывала крендель, словно крошечный член, медленно скользя по нему губами, затем двигала им внутрь и наружу, в то время как ее язык скользил по нему.
Я одним глотком проглотил свое вино, и она хихикнула:
— Здесь жарко, не так ли?
— Для меня да, боже, ты сексуальная.
Мы вели разговор, и с наступлением вечера флирт стал жарче. Ее ступня скользила вверх и вниз по внутренней части моей ноги. Ее рука упала мне на колено, она сжала его и погладила. Потом взяла мою руку, положила ее себе на ногу и, крепко удерживая, двигала ею вверх, пока я не почувствовал ее бедро там, где кончался чулок.
Это было для меня уже слишком, и я выпил последний бокал:
— Думаю, нам пора идти.
Она хихикнула:
— Слава богу, я уж думала, ты никогда не предложишь.
Пока мы ехали к ее дому, ее рука легла мне на колени и погладила мою пульсирующую эрекцию, она даже вытащила ее и провела пальцами вокруг головки:
— Ооооо, кто-то так возбужден…
В то время как ее глаза сосредоточились на мне, она наклонилась, ее рот широко открылся и опустился на мой член, всасывая его глубоко в себя. Черт возьми, машина чуть не свернула с дороги, когда она сосала и сосала его, ее пальцы плотно обвились вокруг вала, она работала, как тогда с кренделем, ее голова покачивалась вверх и вниз, и я не мог удержаться:
— Черт побери, Леонора, Если ты не перестанешь, я кончу в этот милый маленький ротик.
Ее язык обвился вокруг головки, она начала посасывать сильнее, ее пронзительные глаза смотрели на меня, и, как и обещал, я не выдержал… Я выплеснул глубоко в рот свою сливочную сперму…
Она втянула всю ее в себя, а затем неожиданно придвинулась для поцелуя. Я думал, что это будет отвратительно, но все, что я на самом деле чувствовал, — это вино, может быть, немного солоноватое, но когда она облизала мои губы, наши языки начали свой скользкий танец, и я совсем забыл об этом, поскольку поцелуй возродил нашу страсть.
У себя она не притворялась, проведя меня прямо в спальню, и быстро разделась. Она толкнула меня на кровать, извиваясь и корчась, скользя платьем по своим изгибам, снимая его. Когда она забралась на кровать, я почувствовал шелковистый удар электрическим током от ее чулок.
Вместо того чтобы прижаться рядом со мной, она оседлала мое лицо, прижав свою пухлую сексуальную киску к моим сосущим губам:
— Вот и все, дорогой, полижи мою маленькую киску.
Я начал лизать ее, отчаянно пытаясь отплатить за ее прежнюю активность. Она скакала по моему лицу, как другие катаются на лошадях, скользя своей киской по лицу, потирая клитор о мой нос, в то время как мой язык трахал ее. Она скакала на мне все быстрее и сильнее, и тут ее извивающееся изгибающееся тело содрогнулось в последнем яростном дрожащем оргазме…
Передышки не было, потому что она сползала по моему телу, пока мой член не погрузился глубоко в нее.
Она была громкой и требовательной, когда говорила и приказывала мне. Она определенно была доминирующей сильной стервой…
***
На следующий день перед отъездом было уже хорошо после обеда. Сидя в машине и ожидая, пока прогреется двигатель, я улыбался: «Черт побери… что за женщина? За всю свою жизнь я никогда не испытывал ничего подобного». Она была сексуальным адом, и ее желания не знали границ. Мы делали то, о чем я только читал в журналах. Со все еще расплывающейся на лице улыбкой я развернулся и направился домой.
Поездка домой была наполнена множеством противоречивых эмоций: радостью, восторгом, удовольствием, но затем, когда я подъехал, — чувством вины и, возможно, даже намеком на раскаяние. Заезжая в гараж, то подумал, что-то меня ждет?
Я вошел, радостно крикнув:
— Дорогая, я — дома.
Тишина, дом был пуст… Я побродил по нему, поел, и смотрел телевизор, когда вошла Дес и язвительно сказала:
— Ты выглядишь по-домашнему.
Я сосредоточился на телевизоре, и она, наконец, подошла и села рядом со мной, воскликнув с гневом:
— Хорошо было?
Я покосился на нее и решил, что честность — лучшая политика:
— Да, на самом деле, это было очень хорошо.
Ее тело дрожало:
— Ты собираешься повторить?
— Нет, ты же знаешь правила: только на одну ночь.
— Так она была лучше меня?
— Это не было соревнованием, дорогая, она была отличной любовницей, и я наслаждался этой ночью, давай оставим все как есть.
Она не могла все оставить и задавала вопрос за вопросом. Было страшно, как много деталей она хотела узнать. Я отклонял ее вопросы, объясняя, что джентльмены не любят трепаться о своих похождениях.
К счастью, она не хотела заниматься любовью, потому что не думаю, что смог бы это сделать, даже если бы захотел.
***
В течение следующих нескольких дней ситуация накалилась, Дес подняла свои защитные щиты и отказалась разговаривать.
К концу недели с меня было достаточно, и снова были те же слова, но на этот раз это был я:
— Ладно, Дес, думаю, нам нужно поговорить.
Оставшись дома наедине, я усадил ее и спросил:
— Так почему ты не разговариваешь? Что, черт возьми, происходит?
Она вздрогнула с виноватым видом:
— Я чувствую себя ужасно, все это было моей идеей, и я знаю, что это — лицемерие, но мне было неприятно знать, что ты был с этой женщиной. В тот день в мастерской я была ошеломлена. Боже, она красивая… не просто красивая, но чертовски великолепная, и я чувствовала себя… как будто я не могу соревноваться с ней, она могла просто взять тебя.
Я хихикнул, надеюсь, ободряюще.
— Дес, да, она красива, но тебе она не соперница. Если бы мне пришлось выбирать, а мне этого не надо, я бы каждый раз выбирал тебя.
По ее щеке потекла слезинка:
— Но ты же сам сказал, что секс был невероятным.
— Да, но, как ты мне много раз говорила, это был просто секс. Я люблю тебя, Дес, и это никогда не изменится.
Ее рука сжалась в моей:
— Но она хочет тебя, женщина такое может видеть, я видела это в ее глазах.
— Да, но давай не будем забывать, что она взяла меня, проглотила целиком и выплюнула. Я давным-давно выбрал тебя в качестве своей жены. Это была твоя идея, а не моя.
— Я знаю, и поэтому чувствую себя так ужасно, теперь я знаю, что, должно быть, чувствовал ты, но в то время я не могла этого видеть. Мне очень жаль. — Она крепко обняла меня, а я наклонился, чтобы поцеловать ее:
— Так можем ли мы оставить всю эту глупость позади?
— Разве ты не хочешь увидеться с ней снова?
— Нет, черт возьми, все, что я хочу, — это оставить эту глупую ахинею позади. Если ты можешь пообещать, что все свободные проходы уже истекли, и ты готова связать себя узами нашего брака, тогда это все, чего я прошу.
Ее сокрушительные губы на моих показывали, что она чувствовала то же самое:
— Да, пожалуйста, и если когда-нибудь я снова предложу что-то подобное, то разрешаю отшлепать меня.
Я засмеялся:
— Для этого мне твое разрешение не требуется, наверное, это то, что я должен был сделать с самого начала.
Она улыбнулась:
— Да, это так, я была дурой. Весь этот ущерб, брак Стю, он потерял все. Анджела, боже, бедная Анджела, она тоже этого не заслужила.
— Стю получил по заслугам, он знал, что делал, он знал, что ты замужем. Извини, но к нему я сочувствия не ощущаю. Да, мне жаль Анжелу, но думаю, что в какой-то момент это все равно бы произошло.
Она поморщилась:
— Может быть, но все же, я чувствую, что это была моя вина.
— Дес, я готов оставить все это позади и двигаться дальше, но обещаю, что если что, следующий раз будет последним.
Она вздрогнула:
— Клянусь, следующего раза не будет, я усвоила урок.