— Откуда тебе это знать? Молокосос!
— В медицинских книжках, которые я здесь успел прочесть, — а хозяева имения врачи, — я узнал, что испуг, испытанный во время интимной близости, может так негативно повлиять на мужчину, что он превратится в импотента. Вы не боитесь, что это случится с вашим супругом?
— А что это такое – импотент?
— Это мужчина, потерявший мужскую силу, не способный к интимным отношениям с женщинами.
— Да я буду этому только рада, не будет путаться с ними.
— А с вами? Не зачахните ли вы без этого?
— Нет, мой мальчик, не зачахну… Понимаю, понимаю, куда ты клонишь!.. Но мне это совсем не надо…
— Жаль, конечно, моя месть не удалась…
— Почему не удалась? Разве мы их не прогнали, причём с позором, отсюда? И разве ты не испытываешь гордость победителя, поправ своими коленями ложе, на котором они предавались преступной любви?
— Я бы с большим удовольствием последовал примеру вашего супруга и водрузил свои колени между ваших!.. Можно попробовать?
— Ну, ну! Вот ещё чего вздумал!… Сказали же тебе…
— Интересно, какие чувства владели вами при виде этого? Помимо, конечно, злобы. Неужели вы не возбудились? Неужто вам не захотелось вдруг чего-то такого же?
— Что ты меня пытаешь, словно инквизитор какой?
— Да просто интересно… А вас мне просто жаль…
— Отчего же жаль?
— Теперь мне понятно, почему ваш муж волочится за каждой встречной юбкой.
— Натура, наверно, у него такая.
— Да нет уж… Это у вас такая натура, фригидная.
— Это ещё что такое?
— Не знаете, что такое фригидность? К врачам обращаться надо. Или хорошие книжки читать.
— А ты читал?
— Приходилось…
— И что же там написано про таких, как я?
— Что есть такие экземпляры… Ни сами в постели никакого удовольствия не получают, ни мужу этого доставить не могут. Одно мученье, в общем…
— Какой ты умненький, однако!..
— Как видите. И я понимаю ваши чувства…
— Да что ты можешь понимать в чувствах?
— И всё же… Прошу принять моё сочувствие. Но и вы должны понять меня: моё положение ещё более двусмысленное и тяжёлое, чем ваше. Мужа можно понять и простить, или же, наоборот, постараться отомстить ему. А мне каково? Ведь это же моя родная мать! Тут можно повеситься от отчаяния…
— Ты же сам признался, что весь в мать!
— Да, вы правы… В мать и старшего брата. Кое-что узнав из книг, я захотел убедиться, так ли это на самом деле. Но как это желание осуществить? И я стал мечтать о даме, которая бы почувствовала бы расположение ко мне, и отважилась посвятить меня во все таинства любви, стала бы моей первой наставницей…
— И ошибся, так?
— Выходит, что так… К великому моему сожалению. Вы мне так понравились сразу!
— Что ж делать? Не на ту напал… Во-первых, фригидка, как ты изволил выразиться. Во-вторых, признаюсь, какая я тебе наставница? Сама от тебя много нового услышала… А в-третьих, — и это самое главное — нам пора, наверно, возвращаться… Отвернись, пожалуйста, чтобы я могла надеть чулки. А ещё лучше будет, если ты поднимешься наверх и подождёшь меня там.
— Боюсь, что нас наверху может ждать кто-нибудь из этой оравы, так всполошившей наших любовников. Поэтому нам лучше идти низом, а коль мы разуты – то ещё лучше по воде, до самой купальни. Это во-первых. А во-вторых, — и это самое главное, вы моя должница, ибо та услуга, которую я вам оказал, требует существенного возмещения. Понятно, месть по идее должна была устроить нас обоих. А я бы в добавок приобрёл хорошенькую учительницу. Но на нет, как говорится, и суда нет. И всё же вам не мешало бы как-то меня отблагодарить.
— Ну, если это не будет противоречить моим нравственным устоям, я готова что-то для вас сделать. Что бы ты хотел?
— Вы, вроде бы, признались, во всяком случае я так понял, что не испытывали никакого возбуждения при виде того, что творилось тут…
— Ну, да…
— А я вот испытывал и продолжаю испытывать. Можно ли как-то поспособствовать тому, чтобы снять это ужасное напряжение?
— Помилуй Бог! О чём ты говоришь? Я же сказала, что опускаться до своего неверного мужа не собираюсь… Ну да хватит тратить время на пустяки. Помоги мне подняться и веди меня обратно.
Эту тему я стараюсь поддерживать всю дорогу. Идя впереди неё по мелководью и то и дело оглядываясь, говорю ей, какие прекрасные у неё голени, снова выражаю пожелание взглянуть на коленки, вслух делаю предположения и том, насколько великолепны её обнажённые бёдра. И в какой-то момент спрашиваю:
— А у вас вообще-то фантазия есть?
— Причём тут фантазия? – недоумённо переспрашивает госпожа Жукова.
— Да вот вы только что сказали, что не собираетесь опускаться до своего неверного мужа, то есть мстить ему точно таким же способом. Но ведь месть бывает разная…
— Ну и что?
— Как что? Представьте себе, что вы не просто уединились со мной и позволяете мне всё то, что делал ваш муж с посторонней женщиной, а придумываете месть гораздо более изощрённую, доставляющую острое психологическое наслаждение и удовлетворение… Погодите, не прерывайте меня! Дайте разыграться моей фантазии! Допустим, вы, не без моей помощи сегодня ночью не только помешаете своему супругу отправиться на заранее условленную встречу (вы сами слышали о такой договорённости), и он вынужден остаться с вами в одной постели. Что с этого? – спросите вы. – Ведь вам его присутствие особой радости не даст. Не так ли? Ну а что если в вашей постели окажется третий? Представляете? Муж, может быть, и спит, а, может, и ворочается от бессонницы, злой от постигшей его неудачи. А тут к вам прокрадывается кто-то, и вы демонстративно, сознавая огромный риск происходящего, позволяете ему поцеловать себя и даже отвечаете поцелуем. Из любопытства: что же последует дальше?
— Зачем мне всё это? Ну и фантазёр!
— Погодите возражать. Ваш поклонник забирается к вам под одеяло… Вы, как честная жена, да к тому и фригидка, которой это действительно не к чему, — чтобы не давать ему лишнего повода, поворачиваетесь к нему спиной и не только не отвечаете на его ласки, а обнимаете своего суженого и не без злорадства спрашиваете его: «Ты чем-то расстроен?» И, мало того, пытаетесь приласкать его, как умеете, дать ему утешение, в то время как тот самый третий пытается утешить вас. Конечно, без вашего на то согласия, у него ничего не получится. Но сами-то вы…
— Да хватит тебе ерунду говорить. Ишь до чего додумался!.. Обнимать этого изменщика! Да ещё утешать его! Помолчал бы!
А через несколько мгновений кричит:
— Ой, дай-ка мне руку! Здесь, кажется, глубоко…