Я залпом осушила стопку — стало как-то сразу теплее — и тут же попросила бармена еще одну. Теперь он налил без колебаний и только спросил, на кого записывать.
— На ме…
— Записывай все на меня! — Марк резко вмешался.
— Нет-нет, ты чего. Я заплачу.
— Возражения не принимаются. Тем более, ты явно расстроена. — безапелляционно и сочувственно заявил он и снова широко улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. — Можно мне побыть сегодня гостеприимным?
— Но мне правда неудобно…
— Забей ваще и кайфуй! Я же вижу, ты не местная. — он сделал проницательный вид. — Ты откуда?
— Из Москвы.
— Аа, ну я так и подумал. Нравится у нас?
Я едва успела что-то ответить, как Марк перебил меня и принялся без умолку болтать, активно жестикулируя. Его было не остановить. Он рассказывал про свой любимый Питер, про любимые бары, включая этот, про людей, которые сюда ходят, про секретные места в городе, которые ну никак нельзя не посетить. Рассказывал про все на свете и просто безостановочно шутил и острил. Вообще-то, он полностью оправдывал свою внешность. Я смеялась до слез, не замечая, как опрокидываю одну рюмку за другой. В голове помутнело, и от этого становилось только смешнее. От былого настроения не осталось и следа, во мне как будто летала стая бабочек.
Не знаю, сколько так прошло времени, я даже количество стопок не могла подсчитать. Просто было весело и кайфово. В какой-то момент Марк придвинулся и положил руку мне на колено. Я ничего не сказала — было приятно. Он начал поглаживать меня. Я снова не возразила — стало еще приятнее. Еще один выпитый шот водки, и я как будто поплыла. Марк громко заявил: «Пойдем!», и потащил меня со стула.
Идти было очень тяжело. Перед глазами все крутилось и вертелось, как после марафона на карусели, я едва переставляла ноги и каким-то чудом не врезалась в людей. А, может, врезалась — мозг в тот момент отказывался работать, так что я почти не запомнила дорогу. Дверь, еще одна дверь, какие-то люди смотрят, вроде бы парни. Снова дверь и, наконец, опознавательный знак — белоснежное пятно унитаза. Я инстинктивно схватилась за него руками, где-то промелькнуло, что я второй раз в туалете. Сил не было, я легла лицом на бачок. Холодный.
Марк прижался ко мне сзади и, обхватив руками, расстегнул пуговицу на джинсах. Не церемонясь, стянул их вместе с трусиками. На уровне рефлекса я выгнула попку, подставив свою киску. Она намокала. Слышала звон пряжки ремня, как падают на пол штаны, звук открывания презика. Еще несколько секунд, и Марк вогнал в меня свой член в защите. Я едва его почувствовала. После огромного ствола Макса, растянувшего мою дырочку, член Марка буквально провалился в мое лоно. Ухватившись за мою попу, он принялся сношать меня со скоростью кролика. Его лобок и ноги больно бились о ягодицы, пока он терзал самое начало моего влагалища. Мне было мало, я только тряслась и елозила головой по бачку от его бесконечных ударов. Буквально по ощущениям через минуту он припал к моей попке, простонал и замер так на пару секунд. После чего его руки отлипли от меня, он вышел.
Я так и стояла раком с раздвинутыми ногами и слышала, как застегиваются молния и ремень, открывается дверь. В голове была каша, хотелось улечься в обнимку с этим унитазом и заснуть. Через силу я заставила себя оторваться и повернуться. В дверях стоял парень с чем-то в руках. Я наклонилась и кое-как подтянула джинсы с трусиками, застегнула молнию, пуговица не поддавалась. Взяла с пола сумочку и, наступив на резинку с белой жидкостью, шагнула к двери. Парень отступил, продолжая направлять на меня что-то. Я ошарашено пялилась на него, проходя мимо, потом на других парней, пока брела к выходу из туалета.
Координация была утеряна, я не понимала, где нахожусь и куда идти. Не знаю, как, но я пробилась через весь бар и вывалилась на улицу. Свежий воздух ударил в голову — вдруг к горлу подступил ком, я согнулась и блеванула мутно-зеленой жижей на асфальт. Стоявшие рядом люди в ужасе отскочили, послышался мат. Стало полегче, меня как будто перестало так сильно колбасить, и я, как можно быстрее переставляя ноги, пошла в сторону, подальше от этого места.
Я брела по пустынным переулкам, пытаясь следовать тем же маршрутом, что привел меня сюда. Эти дома все такие одинаковые… Навстречу попадались полупьяные компании и парочки. В голове всполохами мелькали мысли, но ни одна из них не задерживалась надолго.
Ублюдок. Урод Марк с мелкой пиписькой. Здесь вроде направо. Использовал меня и кинул. Лол, МММ! Макс, Миша, Марк. Что за пиздец. Я заржала на всю улицу, кто-то обернулся. Налево, что ли. Использовал шлюху по назначению. Даю каждому встречному. Какой красивый дом, хотела бы я в нем жить. Там, наверное, такие высокие потолки. Да ты и не против, чтоб тебя все трахали. Давалка, шкура, шалава… Это возбуждало, хотелось раздеться прямо тут и дрочить. Снова налево? Кончить, вот бы кончить. Я была нужна, только чтобы моими дырочками пользовались. Блять! Этот парень снимал меня на телефон. Он снял мою пизду. Я снова зашлась смехом. Тут прямо. Теперь я буду в интернете, все увидят мой позор. Этот ублюдок Марк кинул меня…
Какая-то высшая сила вывела меня к нашему отелю. Я была такая бухая, что швейцар сначала не хотел меня пускать. Пришлось показать ключ. В лифте я снова чуть не блеванула. На этот раз в номере все спали. Прямо в одежде я упала на кровать и зарылась в одеяло — было холодно.
Если прошлое утро мне показалось недобрым, то это было хуже кошмара. Болело все, мозг как будто беспрерывно сверлила гигантская дрель, живот мутило, тошнота не отступала, глаза были красные и слезились. Одно радовало — моим любимым соседкам было не лучше. А еще они не только не поздоровались со мной, но даже вообще не смотрели в мою сторону. Тем лучше.
Перед завтраком я успела принять душ и поменять всю одежду — на вчерашней остались следы рвоты. Аппетита не было вовсе. Вместо еды я украдкой выпила два нурофена и для вида подавилась мюслями. Макс тревожно поглядывал на меня, видя мое состояние. Он-то знал, что от него я ушла и близко не такая. Я незаметно улыбнулась ему, чтобы развеять волнение.
— Диночка, ты что-то совсем ничего не ешь. — вдруг проявила заботу Оля. — Тебе нездоровится?
— Нет-нет, все в порядке. — я вложила все силы, чтобы звучать бодрее. — Просто нет аппетита.
— Аа, ну ничего, еще нагуляем сегодня.
Оля мило улыбалась, я в ответ тоже изобразила подобие улыбки. Краем глаза я видела, какие испепеляющие взгляды на меня бросают две мои «подружки». Я быстро встала из-за стола и пошла в номер собираться.
Интересно, как быстро Оля вышвырнет меня из компании, когда узнает, что я сплю с Максимом? Я не могла отделаться от мыслей о том, что моя карьера юриста закончится, не успев толком начаться. И все только из-за моей похоти. Или это была не похоть, а любовь? Я действительно влюбилась, как дурочка, в своего шефа, или это был банальный зов природы раздвинуть ноги перед альфа-самцом? Столько «или», столько вопросов…
Миша наприсылал в телеграме кучу нежных сообщений и милых стикеров, видимо ощущал вину за то, что позволил себе резко разговаривать со мной. Я усмехнулась. Знал бы он, что его «чудесную зайку» ночью трахнули двое парней. По какой-то причине я не чувствовала и капли стыда, меня это возбуждало. По телефону я была с ним холодна, и Миша явно заметил неладное. Он заискивающим тоном извинялся и все спрашивал, не обижаюсь ли я на него. Хотелось рассмеяться. Не знаю, что на меня нашло, но мне так нравилось играться с ним — ничего конкретного я не отвечала, отрезая все его вопросы односложными репликами. Он волновался все больше, а я кайфовала. Хоть какая-то отдушина. Наконец, мне это надоело, и я быстро завершила разговор, даже не дав ему попрощаться.
Что-то в подсознании выкрикнуло мне, что я мразь — я рассмеялась.
Настроение снова испортилось, стоило нам всем собраться у входа в отель. Я надеялась, …