я.
Я не сказал, что за неделю до этого лично отменил для этого врача обвинение за вождение в нетрезвом виде. И то, что мой парень употреблял героин, а не марихуану.
— Хорошо, отправляй, но ты точно уверен насчет девушки? — спросил он.
— Девушка может закончить свою службу. Ей помогают. Армия, как говорится, сильна.
Это, казалось, разозлило генерала.
— Ты можешь быть полезен, но все равно ты — сукин сын, — сказал он.
— Я никогда и не утверждал иного, но не стесняйтесь, звоните снова. Моя дверь открыта всегда, — сказал я, когда он повесил трубку.
Я потратил десять лет на обеспечение безопасности, прежде чем отойти от дел. Затем получил ветеранские льготы и два года проучился в области общественной безопасности, получив сертификат. Я пошел работать начальником службы безопасности на железной дороге. Однажды вечером мы задержали каких-то ребят, пытавшихся стянуть плазменные телевизоры из контейнеровозов на железнодорожной станции. Меня вызвали для дачи показаний в суде. Так я познакомился с Кейт. Тогда она была помощником окружного прокурора. Через два года мы поженились. Через несколько лет стали родителями.
***
Я уложил Аннабель в постель и пошел в нашу спальню. У нас был скромный дом с тремя спальнями, который мы купили, едва поженившись. В те ранние годы деньги были для нас проблемой — Кейт требовалось выплатить тонну студенческих ссуд.
Я начал искать духи, и — вот они, спереди и в центре шкафчика ее комода. Там была дюжина флаконов для духов, но этот был новым. Шкаф в главной спальне большой, но даже в этом случае он едва вмещает весь гардероб Кейт. Он был хорошо организован, и я начал его просматривать. Я знал, какое черное платье искал. Она никогда не выбрасывала ничего, что еще можно было носить. С тех пор как мы начали встречаться, она не носила такого черного платья. Оно было очень шикарным, дорогим и коротким. Это было ее, чтоб я сдох, черное платье, что было на ней сегодня вечером вместе с туфлями на каблуках. Платья в ее гардеробе не было.
Когда перед этим она была в ванной, на ней не было серег, но с таким платьем она всегда носила бриллиантовые пуссеты. Я проверил ее шкатулку с драгоценностями. Пуссеты исчезли. Моя жена якобы ушла с девушками, но оделась как для соблазнения.
Мне потребовалось меньше двадцати минут, чтобы найти ее. Я даже не выходил из дома. Я ношу с собой только свой основной сотовый телефон, предоставленный моим работодателем, но у нее был айфон. На случай потери айфона, я не хотел прибегать к плану его замены, поэтому вместо этого установил на ее телефоне программу «найди мой айфон».
Я открыл свой ноутбук и быстро нашел ее телефон. Она находилась не у Марио, это был совсем другой ресторан — Винсенти, исключительно высокого класса, слишком богатого для нашего бюджета. Может, моя жена и могла себе его позволить, но не я. Немного поисков в Стритвьюс, и у меня на компьютере была входная дверь Винсенти.
Еще не было и восьми, но я — терпеливый человек. Сразу после девяти вышла моя жена. Я сразу узнал этого человека. Судья Леонард Симпел, недавнее назначение в федеральную коллегию. Я познакомился с ним несколько лет назад на собрании республиканской партии округа, на пикнике четвертого июля, когда он еще был окружным прокурором. На добрую дюжину лет старше меня и на пятнадцать старше Кейт. Но вот она, во всей красе, целует его, когда они выходят из ресторана.
Симпел мне не понравился с первой же встречи. Он был не более чем подлым политиком. Возможно, он был тем, кого женщины считают хорошо выглядящим, даже красивым, но у него были хитрые глаза и властные манеры. Более того, вокруг него была аура, которая говорила другому мужчине: «высокомерный и слабый». Мне не понравилось, как он смотрел на мою жену, и я ей об этом сказал. Кейт отшутилась.
К одиннадцати Кейт до дома не добралась. Было полпервого, когда из окна третьей спальни я наблюдал, как она вышла из его Мерседеса. Мы живем в старинной застройке 1970-х годов, где вокруг тупика стоят дома меньшие по размеру. Они припарковались так, чтобы она могла вернуться через задний вход. Я этого ожидал. Моя жена — осторожная и дотошная женщина. Она ожидала, что я сплю, но приготовилась и к иному повороту событий. Чего она не ожидала, так это того, что ее невежественный муж узнает о ней.
Когда она вошла в нашу спальню, я лежал в постели, изображая сон. Она направилась прямо к своей шкатулке с драгоценностями. Алмазные пуссеты были ее первой заботой, а затем она вошла в свой гардероб — расширение туалета было единственным изменением, которое мы внесли в дом. В шкафу она, должно быть, переоделась, потому что появилась в старом махровом халате. Затем вышла из спальни и пошла по коридору в ванную. Я слышал, как зашумел душ.
Выйдя из спальни, я подошел к двери ванной и повернул ручку, но моя всегда осторожная жена заперла дверь. Я не мог поймать ее за тем, как этим вечером она стирает улики, поэтому вернулся в постель. Когда она, наконец, вошла, то осторожно приподняла одеяло и забралась в кровать, прижалась ко мне, и я услышал, как она тихо сказала:
— Я люблю тебя.
Расплата будет, но не сегодня.
***
Специальный агент ФБР Томас МакПис был опытным ветераном. Разведенный с женой после восемнадцати лет совместной жизни и с двумя детьми, он приближался к пенсии. Его трудовой стаж принес ему тихую должность, но обременил в качестве партнера младшим агентом, Шейлой Маркс. Вместе они пересекли ленту полицейского ограждения, продемонстрировав свои корочки.
Шейла улыбнулась, наслаждаясь уважением, вызванным репутацией ФБР.
— Перестаньте улыбаться, агент. В конце концов, мужчина мертв, — сказал МакПис.
Шейла изобразила деловое выражение лица. Это была высокая женщина атлетического телосложения. На нее было не очень приятно смотреть, но она была умна и имела военный опыт. Она быстро прошла через военно-морскую базу Квантико, получив признание. Но не как полевой агент. МакПис считал, что с ее размерами и военной выправкой ее лучше будет использовать в отряде спецназа. Ей шла ее очень короткая стрижка.
Определяя, кто главный, агенты направились к высокой женщине лет сорока. Конни Бейкер была лейтенантом уголовного розыска. Ее команда рассредоточилась по всему району, но она наблюдала за извлечением тела персоналом судебного дознания.
— Я ждала вас, — сказала она, увидев приближение агентов.
— Как дела, Конни? — спросил Том.
— Хорошо, а у тебя?
— Бывало и лучше. Это — моя новая напарница, Шейла Маркс, — сказал Том, а затем, махнув рукой, представил: — Лейтенант Конни Бейкер.
— Приятно познакомиться, — сказала Шейла.
— И мне, — сказала Конни Шейле, прежде чем повернуться к МакПису, — мне жаль, я слышала о твоем браке. — На самом деле она не сожалела, но это было именно то, чего от нее ожидалось. Лично Конни думала, что бывшая миссис МакПис — полная кретинка. Оставить такого мужчину как Том, было последним, что сделала бы Конни!
— Итак, что мы здесь имеем? — спросил Том.
— Один мертвый федеральный судья, — сказала Конни, — выглядит как ограбление… НО.
Два часа спустя, НО все еще оставалось. Убийство действующего судьи не было обычным делом, поэтому Том вместе с Конни тщательно осмотрел место происшествия. Конни была хорошим и надежным следователем. У ФБР не было никаких причин вмешиваться в ее расследование, поэтому Том направил свои действия в другом направлении.
Судья Симпел был окружным прокурором, и как юрист, имел репутацию сурового борца с преступностью. Возможно, кто-то жаждал расплаты, или преступление могло быть связано с нерешенным делом. Том согласился разделить с Конни усилия. Они с Шейлой проверят все возможности, не связанные с ограблением. Лаборатории ФБР обработают улики, а Конни и местные власти проверят все, связанное с ограблением.
Следующие десять дней не принесли особого прогресса. Криминалисты хорошо разобрались с деталями …