Боль… Сильная и острая… Гэри снова проснулся от боли. На улице было еще темно, и быстрая проверка его телефона показала, что до полуночи осталось всего несколько минут. Он скатился с гостевой кровати и хмуро посмотрел на матрас.
«Две ночи на таком, и неудивительно, почему здесь никто не хочет спать», — подумал он.
Решив, что ему потребуется купить новый матрац, а этот сжечь, он вышел из комнаты и пошел на кухню. Он налил в стакан воды и сел за стол. Гэри уставился на стакан, стоявший на столешнице, как будто тот мог ответить на все его невысказанные вопросы.
— Составить компанию? — спросила с порога его жена.
Он взглянул на нее, все еще прекрасную, как и в тот день, когда он ее встретил. Ее глаза были красными от недавних слез, а под глазами были мешки. Не похоже, что она слишком крепко спала.
— Конечно, какого черта нет, — ответил он, махнув на стул напротив себя.
Она села и выжидательно посмотрела на него. В этот момент ему нечего было ей сказать, поэтому он держал рот на замке. Она опустила голову и положила на свои руки. Слева от нее был символ их союза. Анна прикоснулась к своему обручальному кольцу пальцами правой руки и покрутила его вокруг пальца.
— Гэри, прости меня… Я не знаю, что еще сказать или сделать, но ты должен знать, что я чувствую себя ужасно, из-за того, что причиняю тебе боль и рискую всем. Мне так стыдно… — она закончила рыданиями.
Честно говоря, Гэри устал слышать, как она все извиняется и извиняется. Он устал слышать ее плач, устал думать об этом. Утром все будет по-другому. Он встал, поставил стакан в раковину и вернулся в главную спальню.
— Это НЕ означает, что ты прощена, — строго сказал он. Он просто хотел спать и знал, что его спина возненавидит его, если он вернется на тот матрас в свободной комнате.
Анна просто кивнула и забралась на свою сторону. В конце концов, они оба опять заснули, посреди ночи обнявшись друг с другом. Гэри проснулся, все еще прижимаясь к своей жене сзади, в его руках были ее мягкие груди. На мгновение он позволил себе забыть о последних нескольких неделях и просто держал ее в объятиях.
Через минуту вернулись гнев и печаль, поэтому он встал с постели и принял утренний душ. Он включил кофейник и налил им две кружки, в свою — черный, для жены — с карамельными сливками. Через несколько минут спустилась она и благодарно взяла свою кружку.
— Я решил, что мне требуется немного побыть одному, — начал он, и Анна ахнула. — Мне требуется время, чтобы подумать, как о том, что я собираюсь делать в будущем, так и о том, что делать с Кендрой. Я не могу делать это здесь, когда ты все время посыпаешь голову пеплом.
Она кивнула в ответ, боясь заговорить. Она вернулась наверх, чтобы разбудить дочь и подготовиться к новому дню. Пока она это делала, Гэри пошел в их спальню и собрал чемодан с одеждой на пару дней. Он отнес его вниз и обнаружил, что на него смотрят красивые голубые глаза.
— Доброе утро, принцесса! — сказал он Лилии, подходя к ней и крепко обняв.
— Доброе утро, папа. Ты куда? Ты от нас уезжаешь? — тихо спросила она.
Его глаза сразу же наполнились слезами. Гэри чувствовал себя ужасно из-за того, что заставил свою маленькую девочку волноваться из-за своего ухода. Должно быть, она слышала их споры больше, чем он думал ранее.
— Нет, милая, папе просто нужно уехать на пару дней по работе, — сказал он, пытаясь ее успокоить.
— Так ты вернешься домой? — спросила она все тем же тихим голосом.
— Да, мой ангел. Я вернусь домой, как только смогу, — ответил Гэри, подняв глаза и обнаружив еще одну пару глаз, полных слез, наблюдающих за ними в тишине.
Он обнял ее и направился к двери, когда она спросила его:
— Разве ты не обнимешь и маму?
Ее вопрос ранил его до мозга костей. Он чуть не согнулся от боли, чувствуя сильнейший спазм в животе. Он закрыл глаза, чтобы остановить слезы, которые на самом деле хотели выступить, и повернулся к дочери.
Открыв глаза, он сказал:
— Конечно, дорогая, как я мог забыть?
Гэри подошел к жене, и она сразу же обняла его, вцепившись в него, как будто никогда больше не увидит. Объятие длилось дольше, чем он планировал, но ее было приятно держать в руках.
— Вернись ко мне, пожалуйста. Я так тебя люблю, — прошептала она ему на ухо.
Гэри выдохнул, он даже не осознавал, что задержал дыхание, и глубоко вдохнул. Запах ее волос, ее тела надолго пропитал его мысли. В конце концов, они расстались, и он повернулся, чтобы уйти.
Когда он отъезжал от дома, его девочки стояли у окна и махали ему руками.
***
Когда Гэри ушел, Анна пыталась чем-то себя занять. Она поиграла с Лилией, приготовила себе обед и уложила ее вздремнуть. Пока дочка спала, Анна сидела на кушетке, снова почти в слезах.
Она смотрела на их семейные фотографии на стене, вспоминая все моменты, запечатленные на каждой из них. Была фотография, где они оба стояли в снегу, когда были на лыжной прогулке. Она улыбнулась, вспомнив, что они так и не вышли на склоны. Теплый камин и еще более теплая кровать казались им слишком соблазнительными, чтобы покидать хижину.
Она посмотрела на другую фотографию, где Гэри держал в руках маленький четырехкилограммовый конверт из пеленок в день рождения их дочери. Анна никогда не забудет тот день, один из самых счастливых в ее жизни.
— Черт, как я могу забыть? Она чуть не разорвала меня пополам… — с улыбкой подумала Анна.
Улыбка исчезла, когда она подумала о будущем без Гэри. Вырастет ли ее дочь, ненавидя ее? Будут ли его родители тоже ее ненавидеть? Мысль о потере всех, кто ей был дорог, вызывала у нее тошноту.
— Как я могла позволить этому мужчине так сильно испортить мою жизнь? Черт… Нет! Как я позволила себе так сильно испортить свою жизнь?! — спросила она пустую гостиную.
Когда никто в комнате не ответил, она продолжила размышлять над вопросом. После нескольких минут бесплодных размышлений она тоже заснула.
***
Гэри проехал через город, чтобы зарегистрироваться в отеле. Это был не пятизвездочный мотель, но и не мотель с тараканами. Он добрался до своего номера и плюхнулся на кровать. Он уже скучал по дочери и знал, что скучает также и по Анне.
«Что, черт возьми, мне теперь делать?» — подумал он про себя.
Он встал и пошел в соседний Международный дом блинов. Гэри был поражен тем, что меню было почти таким же, как и в детстве, и заказал блины со смайликом. Съев большой салат Кобб, он вернулся в свою комнату, не зная, что делать.
Он включил телевизор, но через несколько минут ему это наскучило, и он опять выключил его. Гэри сел и подумал, что ему следует решить, что делать со своим браком. Он составил мысленный список всех возможных вариантов.
«Я могу развестись с ней, уволив из ее компании и удалив от моих родителей», — подумал он, качая головой. — «Я могу оставить ее рядом с собой и простить, но смогу ли я когда-нибудь опять ей доверять? Могу ли я поверить в то, что она никогда не позволит какому-нибудь ДРУГОМУ засранцу опять соблазнить ее?»
Для него это был действительно магический вопрос. Сможет ли он когда-нибудь поверить, что она не станет жертвой другого сладкоречивого хищника и не позволит себе снова изменить ему? Насколько она вообще хотела этого? Он рассудил, что НЕКОТОРАЯ ее часть, должно быть, хотела, иначе бы она никогда этого не сделала. Он подумал, что ему следует потребовать, чтобы Анна прошла какую-нибудь консультацию.
Он боролся с этим, пока не устал и тоже не заснул для дневного сна. Проснувшись, он почти ожидал, что Анна будет лежать рядом с ним. Он застонал и скатился с кровати. Он поправил одежду и посмотрелся в зеркало в ванной. Удовлетворенный презентабельностью, он вышел из комнаты.
Гэри поехал в дом своих родителей, не зная, куда еще идти и что делать. Он поужинал с ними, а после мама пыталась его утешить:
— Гэри, ты уже решил, что делать с Анной? Ты знаешь,…