Кто-то что-то с ней сделал? Мой разум пытался понять смысл ее трансформации, но ничего не получалось. Я знал, что единственный способ для меня, чтобы узнать, это если жена сама поговорит со мной.
Это было началом нашего ада. После того вечера все признаки привязанности у Наоми прекратились. Она стала совершенно другим человеком. Она не смеялась. Она не хотела быть рядом со мной. Она не хотела играть в эту игру. Черт, она даже не флиртовала. Ее поведение просто стало замкнутым и угрюмым.
Каждый день она уходила на работу, возвращалась домой и шла прямиком в спальню. Когда я пытался привлечь ее внимание, она сердилась и набрасывалась на меня. Честно говоря, я не знал, что делать.
Через три недели после ее внезапного превращения с меня было довольно. Я пробовал быть терпеливым. Я пытался с любовью вытянуть из нее объяснение. Я даже пробовал подкупить ее. Все это встречалось враждебной реакцией.
Поэтому, когда она ушла на работу, я на некоторое время завез Генри к сестре. Я сказал ей, что мне нужно поговорить с Наоми, и требуется, чтобы Генри не мешал.
Когда она вернулась домой в своем обычном странном состоянии и попыталась протиснуться мимо меня в спальню, я схватил ее за руку.
— Наоми, какого хрена с тобой происходит?
— Отпусти меня, Джош. Мне не хочется обсуждать это с тобой сегодня. У меня нет сил. — Она даже не посмотрела мне в глаза, говоря это.
— Прекрасно. Тогда скажи мне, куда отправить бумаги.
Это привлекло ее внимание.
— Какие бумаги?
— Ты знаешь, о каких бумагах я веду речь. Если ты вдруг перешла от любви ко мне к ненависти, по крайней мере, имей приличие сказать, почему. Как бы сильно тебя ни любил, я не хочу жить с кем-то, кто не желает быть рядом со мной.
Я видел, как она сделала шаг назад и впервые за несколько недель посмотрела мне в глаза. Ее лицо смягчилось и стало несчастным. Я даже заметил, что ее глаза затуманились.
— Что с нами происходит, Нао? Что я такого сделал?
По ее лицу мгновенно потекли слезы. Она отвернулась от меня, и я увидел, как все ее тело обмякло.
— О, Джош! Пожалуйста, не бросай меня! — вскрикнула она и бросилась ко мне. Я схватил ее и заключил в объятия, когда ее крики перешли от тихого сопения к громким рыданиям. Я был так рад, что решил пока оставить Генри в доме у сестры.
— Что случилось, Нао? Ты должна мне рассказать, детка. Я схожу с ума. Я не знаю, что делать.
— Пожалуйста, не заставляй меня говорить тебе, Джош. Прости, что я такая стерва. Пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты меня ненавидел.
Я тихонько поглаживал ее затылок, а ее щека лежала, прижавшись к моей груди. Ее слезы не переставали течь. Ее тело дрожало, когда его сотрясали рыдания.
— Я никогда не смогу ненавидеть тебя, детка. Ты ничего не можешь сделать такого, чтобы заставить меня ненавидеть тебя…
— Джош, я тебе изменила.
… за исключением этого.
Настоящее время
Сентябрь 2015 года
— Итак, Наоми, расскажи мне, как начался твой роман, — ровным голосом говорит Бет. Я не знаю, насколько она спокойна. Мой желудок практически застрял в горле. Я ждал, когда мы коснемся этой темы, и теперь, когда она здесь, я не хочу об этом слышать.
Мы с Наоми толком не обсуждали детали этого романа. Мы не могли обойтись без того, чтобы я не разозлился, а она бы не почувствовала себя полным дерьмом. Теперь, когда беспристрастным посредником была Бет, у меня не было другого выбора, кроме как стиснуть зубы и терпеть.
— Ну, Марк стал менеджером, после того как Фил ушел работать в Волмарт. В течение недели он приставал ко всем женщинам. Он даже подходил к некоторым клиенткам. Я просто отмахивалась от него как от мудака.
Она смотрит на меня, чтобы увидеть, как я впитываю это. Должен признать, что мне тяжело было это слушать. Дело еще даже не дошло до плохого, а меня уже тошнило.
— Из-за игры, в которую мы играли с Джошем, я иногда позволяла мужчинам флиртовать с собой. Время от времени попадался какой-нибудь парень, пытавшийся тайком пощупать меня то тут, то там. Иногда я позволяла себе это и притворялась наивной, потому что знала, что мы с Джошем позже этим воспользуемся.
— Как-то раз Марк заметил, что один из моих клиентов начал со заигрывать. Также он заметил, что я ничего не сделала, чтобы остановить его. Некоторое время спустя он загнал меня в угол в кладовке и сказал, что коли уж он знает, что тренировка со мной даст ему все это, то он хочет записаться на бесплатные уроки.
— Поскольку он мне уже не нравился, я дала ему пощечину и велела убираться к черту. Это не была легкая пощечина. Я действительно ударила его изо всех сил. Все его лицо практически свернулось. Когда он снова посмотрел на меня, я подумала, что он рассердится. Но он улыбался. Он сказал, что «предпочел бы меня трахнуть». Он также сказал, что ему «нравится это грубое дерьмо». Кто-то вошел и помешал нам, поэтому в тот день он оставил меня в покое.
— Но он начал безжалостно преследовать меня. Каждый день он отпускал непристойные замечания о нас, «тренирующихся» вместе. Чем больше я его видела, тем больше ненавидела.
— Вдобавок к тому, что он был мудаком, он был еще и хамом. Он кричал на людей, совершавших ошибки, и называл их глупыми и медлительными. Одну из девушек он довел до слез, назвав ее «дебилкой».
— Поэтому я просто игнорировала его. И вот однажды я встретила его жену. Она так тихо говорила и была такой пугливой. Похоже, в его присутствии она боялась даже открыть рот. Он называл ее разными именами, вроде «тупая пизда» и «запуганная сука». Я его ненавидела! Но также я ненавидела ее, за то, что она позволяла ему делать это с собой.
Я смотрю на Бет и вижу, что та понимающе кивает, как будто наконец-то засиял свет. Кусочки начинали вставать на свои места и для меня. Наоми слишком далеко зашла в своем рассказе о деталях, чтобы увидеть, как соединяются точки.
— А потом однажды он загнал меня в угол в раздевалке, когда спортзал закрывался. Он попросил меня о небольшой тренировке «один на один». Я спросила его, а что насчет его жены. Он сказал:
— К черту эту мышиную сучку. Я хочу тебя.
Наоми на мгновение прерывает рассказ и пытается вытереть нос рукавом. Бет протягивает ей салфетку и дает Наоми минутную передышку, чтобы успокоиться.
— Что ты почувствовала, когда он назвал свою жену «мышиной сучкой», Наоми? — направляла ее Бет. Я знал, к чему она клонит. Все начинало сходиться.
— Я была так взбешена в тот момент! Я даже ударила его по лицу. Я выбила кровь из его губы и все остальное. Он только посмотрел на меня и усмехнулся.
— Это лучшее, что у тебя есть, сука? — спросил он.
Потом он схватил меня за запястья и поцеловал. На самом деле это был не поцелуй. Это было больше похоже на то, что он засунул свой язык мне в горло. Высвободив запястье, я оттолкнула его от себя. При этом я, наверное, схватила его за рубашку или что-то в этом роде, потому что та порвалась. На его груди я увидела царапины, которые, по-моему, остались от моих ногтей, когда я разорвала его рубашку. Он провел пальцами по царапинам и слизнул с них кровь.
Потом сказал:
— Иди к папочке, сука!
После этого все было как в тумане. Мы сорвали друг с друга одежду. Я трахнула его прямо на полу. Все время, пока я делала это, я была в ярости. Я била его. Я давала ему пощечины. Я называла его никчемным куском дерьма. И кончила так сильно, что чуть не потеряла сознание.
Ее последнее заявление задело меня за живое. Но удивительно, что это было не так больно, потому что я начинал понимать, откуда все это исходит. Бет сделала все очевидным.
— Как он выглядел, Наоми?
Когда я услышал, как она описывает парня, мои глаза полностью открылись. Теперь это уже не может быть простым совпадением. Я помню фотографию, виденную в том фотоальбоме. Не осознавая этого, я нарушил одно из правил Бет и перебил Наоми:
— О, Боже, Наоми! Ты описываешь своего отца!
Осознание этого поразило Наоми, как тонна кирпичей. Она прямо задрожала.
— О, Боже. Я так облажалась!
Я обнимаю ее, когда она снова начинает всхлипывать. Бет даже нарушает протокол и переходит на нашу сторону.
— Нет, милая. Ты не облажалась. Ты так долго держала этих демонов в себе, что не могла ни понять их, ни вытащить, — говорит она, успокаивающе поглаживая руку Наоми.
— Но я же еблась с отцом!
Бет качает головой.
— Нет, милая. Ты не… «Е»… со своим отцом. — Я замечаю, что Бет испытывает отвращение к ругательствам и старается избегать их. — Он — в тюрьме. У тебя был секс с кем-то, кто напоминал тебе его. Ты пыталась изгнать своих демонов.
Рыдания немного стихают, и Бет продолжает:
— Когда вы с Марком были вместе, что ты чувствовала?
— Я его ненавидела. Я ненавидела его жену. Я ненавидела себя.
— Что заставляло тебя возвращаться к нему?
Наоми на мгновение задумалась, тихо всхлипывая.
— Что бы я с ним ни делала, он продолжал преследовать меня. Как жалкий щенок. Он был жалок, и это я делала его таким.
Бет смотрит на меня и видит, что у меня имеется вопрос, хотя я его и не записал. Она кивает, чтобы я продолжал.
— Почему ты не рассказала мне об этом, Нао? Ты должна была сказать мне.
Она смотрит на меня самыми грустными глазами, какие я когда-либо видел.
— Мне было стыдно, Джош. Это был первый раз в моей жизни, когда я почувствовала стыд за то, что делала. Я ненавидела себя за то, что трахалась с ним. Это заставляло меня чувствовать себя подавленной. Но также это заставило меня чувствовать себя более сильной, чем когда-либо. Я не хотела, чтобы ты видел меня такой. Знал, что какая-то часть меня способна делать то, что я делала с ним. Видел ярость, на которую я была способна.
Бет возвращается и садится в свое кресло. Впервые, с тех пор как все это началось, я с оптимизмом смотрю на нас. Конечно, сейчас нам очень больно, но это потому, что мы только что вышли из операционной, избавившись от рака.
— Я думаю, что это хороший момент, чтобы остановиться. Наоми, сегодня ты была великолепной! Такой смелой. — Наоми краснеет и улыбается, когда Бет аплодирует ей.
— Но прежде чем вы оба уйдете, я должна сказать тебе, Наоми, вот что. Для того, чтобы полностью оставить этого демона позади, тебе надо противостоять ему. И я говорю это буквально. У тебя есть возможность и средства освободиться. Но для этого тебе придется сделать кое-что, что тебе не понравится.
Мы сидим и выжидающе смотрим на Бет. Ее лицо смертельно серьезно, но в то же время ободряюще.
— Тебе придется простить своего отца. Я думаю, что тебе нужно навестить его и встретиться с ним лицом к лицу. Сказать ему все то, что ты не могла сказать, когда была моложе. Я думаю, тебе это необходимо, чтобы простить его. Только тогда ты сможешь простить себя и исцелиться.
И снова моя жена выглядит неуверенной. Если бы Бет велела ей нырнуть головой в змеиную яму, Наоми посмотрела бы на нее с большим энтузиазмом, чем сейчас. Она смотрит на меня, словно пытаясь понять, что об этом думаю я. Я улыбаюсь ей и нежно глажу по щеке.
— Ты — самая сильная женщина из всех, кого я знаю. Если кто-то и может убить этого чертова демона, так это ты, детка. И я буду рядом с тобой на каждом твоем шагу. — Все ее лицо озаряется улыбкой, когда она сжимает мою шею в крепких объятиях. Она практически душит меня, но в данный момент это не кажется важным. Я смотрю через ее плечо и вижу, как Бет подмигивает мне, как бы говоря: «Молодец, Джош. Отлично сработано».