возбужден, чтобы продержаться очень долго, да еще и Бет продолжала притягивать мою задницу к себе, для более глубокого проникновения, стонать и выворачивать бедра, пока я не излился в нее как пожарный шланг, крича от удовольствия…
Я скатился с нее, еще тяжело дыша, крепко обнимая и наслаждаясь ее легкими поцелуями на моих щеках, ушах и шее.
— Не подождать ли нам до завтра, чтобы дослушать правило 5? — хихикнула она, и я кивнул.
***
Когда я вышел из душа, Бет уже была одета на ужин, выглядела загорелой и красивой в светло-голубом платье без рукавов, и разговаривала по телефону.
Я вопросительно посмотрел на нее, и она произнесла: «Диана», а затем вернулся к разговору. Я не много понял из разговора — она в основном говорила «ага» и «правда?» и «Боже мой, это невероятно!»
Закончив с Дианой, она побежала ко мне и крепко обняла.
— Поспеши одеться, Джейк, и за ужином я все тебе расскажу. Это просто СЛИШКОМ хорошо!
Мы отлично поужинали в ресторане с морепродуктами, на балконе с видом на Карибское море, и Бет едва могла дождаться, чтобы рассказать мне все, что сказала Диана.
— Сначала я скажу тебе плохие новости, Джейк, но они все равно хорошие. Я так рада!
Я с нетерпением ожидал услышать, предполагая, что это будет о падении Бартона Хантингтона. Его уже уволили — это случилось на следующий день, после того как мы записали его на пленку в его офисе…
Затем пришел иск. По моему настоянию Бет на этот раз посоветовалась со своим отцом и получила имя самого лучшего адвоката по вопросам сексуальных домогательств в Нью-Йорке. (Она сказала отцу, что это — для подруги.) Адвокат, парень по имени Ричард Данравен, сразу доказал, что знает, что делает.
Он подал иск против Ferris& Roberts, а затем сразу же договорился с их адвокатами об урегулировании. В результате Бет получила восемь миллионов долларов с двумя условиями, предложенными ей и Ричардом. Первое заключалось в том, что она оставит себе только 50 000 долларов, а остальные пойдут на благотворительность — Бет собиралась пожертвовать женскому приюту в Нью-Йорке.
Во-вторых, Ferris подал в суд на Хантингтона, который стоил более двадцати миллионов долларов, и постаралась содрать с него всю сумму, выплаченную Бет. Она согласилась, что, если по какой-либо причине оплата Хантингтона составит менее восьми миллионов долларов, она примет ту сумму, что решит суд. Но не было никаких оснований ожидать, что он заплатит меньше восьми миллионов долларов.
До сих пор неясно, что будет с уголовными обвинениями. Дорогие адвокаты Хантингтона боролись изо всех сил, чтобы вывести запись и его письмо с извинениями Бет из состава улик. Если бы их приняли, то он бы полностью облажался — его посадят в тюрьму на несколько лет.
— Хорошо, дорогая, скажи, что сказала Диана?
— Ну, во-первых, ее повысили до должности Бартона: она будет руководить подразделением на Дальнем Востоке и хочет, чтобы я вернулась в Ferris в качестве ее помощницы!
— Это потрясающе, — сказал я. — А разве тебя уже не приняли на новую работу в Прентис Уорфилд?
— Нет, пару недель назад Диана попросила меня подождать, прежде чем дать им окончательный ответ. Она надеялась, что сможет получить эту работу, и теперь ее одобрили.
У нас был долгий поцелуй, а затем шампанское — тост за Диану.
Потом Бет засмеялась и сказала:
— Но это еще не все, детка. Ты наверняка не против услышать, что для бедного Бартона положение ухудшилось. Похоже, что Сюзанна и Диана пошли к Елене Рясоновской. Она — в городе на большом показе мод, и Сюзанна в прошлом связывалась с ней несколько раз, когда Бартон просил ее об этом. Как бы то ни было, Сюзанна договорилась о встрече, чтобы увидеться с ней, предположительно, на вечеринке с сюрпризом, которую фирма запланировала для Бартона. Они с Дианой немного поболтали с Еленой и оставили ей интересную аудиозапись.
Она посмотрела на меня сверкающими от удовольствия глазами, и я жестом указал ей продолжать.
— Ну, по-видимому, вчера вечером был большой прием и пресс-конференция после первого дня показа мод — его освещали все местные газеты и, конечно, журналы мод. А наша Елена устроила небольшой скандал. Она перевернула тарелку ригатони в соусе из красного моллюска на голову Бартона, крича на него: «Так я — скучная в постели? Так ты пользуешься наркотиками, чтобы насиловать других? Ты — такой жалкий!» А потом она ушла от него, но повернулась назад, сняла огромное помолвочное кольцо, которое он ей купил, бросила ему на колени и сказала: «Вот твое, куска дерьма, кольцо, ты, ебаный хуесос!»
Бет почти задыхалась от смеха.
— Пресса была в первом ряду всего этого. Ты знаешь, что Елена говорит с таким акцентом, Диана сказала, что это звучало как «ты, опаны куйсос!» И две газеты опубликовали сегодня его фотографию, где он выглядит ошеломленным и одетым в обед, который она сбросила на него!
***
После затянувшегося десерта, мы с Бет пошли в одно из казино, где за пару часов слегка перевыпили и проиграли в азартные игры приблизительно сто пятьдесят долларов из денег Бартона Хантингтона, после чего вернулись в комнату и сладко занялись любовью, а затем погрузились в сон.
На следующее утро я проснулся от стука в дверь и увидел свою улыбающуюся жену в халате, впускающую в номер официанта с завтраком, который она заказала. Когда мы закончили есть, она быстро натянула нижнее белье и сарафан и сказала:
— Побудь один в течение нескольких часов, дорогой. Можешь взять книгу и немного позагорать у бассейна? Увидимся в ресторане в саду на обед в 12: 30.
Бет не сказала, чем она занимается, просто ушла с загадочной улыбкой. Я провел утро за чтением, отдыхом на солнце и проплыванием нескольких кругов в бассейне отеля, когда мне становилось слишком жарко.
В 12: 30 я сразу увидел, что Бет побаловала себя: ее волосы были вымыты и подстрижены, а на ногтях был сделан маникюр. Мы вместе прекрасно пообедали, а потом Бет взяла меня за руку и повела наверх. Она опять усадила на кровать и встала передо мной, готовая читать.
— Еще два правила, Джейк. Ты готов?
— Правило 5: каждый день нашей поездки я буду преподносить мужу сексуальный сюрприз. Иди, сними свою одежду в ванной, детка, и поторопись назад.
Я быстро сделал, как она сказала, задаваясь вопросом, что будет следующим? Когда вернулся в спальню, то тут же остановился.
На кровати на животе лежала обнаженная Бет, ее бедра подпирала пара подушек. Ее ноги были слегка раздвинуты, поэтому она была в идеальном положении, чтобы я смог войти в нее в стиле собачки, который, как она знала, мне нравился. Она с улыбкой смотрела на меня, и что-то было на левой ее ягодице.
— Что за?… — Я подошел и внимательно посмотрел. В середине ее ягодицы было вытатуировано красивое красное сердце, размером примерно с четвертак, в месте, где его закрывали даже самые крошечные плавки-бикини. Под сердцем красивым шрифтом шли слова: «все это принадлежит Джейку».
Я с удивлением посмотрела на Бет, а она рассмеялась над моим выражением лица.
— Нет, детка, это не постоянная татуировка — пока только хна. Настоящая могла бы вывести меня из строя на пару дней! Но если тебе нравится, то когда вернемся в Нью Йорк, я смогу сделать и настоящую.
Я наклонился и глубоко поцеловал ее, проведя руками по ее гладкой спине и красивой попе, в то время как она гладила мой член, пока тот полностью не выпрямился. Затем я оседлал ее сзади, наслаждаясь видом маленького сердца. Я двигал своим членом вверх и вниз по губам ее киски, пока мы оба достаточно не увлажнились, а затем вошел в нее, издав стон удовольствия от ее плотной киски обжимающей мой стержень.
Мне никогда не нравилось заниматься любовью с Бет так сильно, как в тот день. Физическая радость от этой позиции, возбуждение от ее нового сюрприза и ее открытость для меня, свет и звук Карибского моря, проникающие через окно, чувство, времени полно — это было волшебно. Я потратил как можно больше времени, наслаждаясь восхитительными ощущениями ее тела, целуя и поглаживая ее, нежно толкаясь, пытаясь сделать так, чтобы это длилось вечно…
Когда все закончилось, и мы вместе отдыхали, дремали в объятиях друг друга под простыней, я сказал:
— Мне кажется, или было еще одно правило?
Она посмотрела на меня и сказала:
— Да, детка. Если ты не возражаешь, я не буду вставать — мне слишком нравится быть в твоих объятиях. Но вот оно.
— Правило 6: Когда «Каникулы прощения» закончатся, я перестану извиняться за то, что сделала, и мы продолжим нашу жизнь. Но любовь и привязанность будут продолжаться до тех пор, пока мы живы. И «сексуальные сюрпризы» тоже… время от времени.
Она с любовью смотрела на меня.
— Все ли тебе нравится, Джейк?
Я сказал, что да.