Свежая порция спермы, которую я проглотила, уже оказывала свое действие на мои чувства. Я сказала Иоланде:
— Да, но надо ждать, а я снова безумно хочу… Все мое существо содрогается…
— Хочешь, я позову Леона?
— Леона?
— Да, этот широкоплечий «вышибала» замка, которого ты видела в старинном костюме французского лакея. Он обещал наводить порядок на вечеринке в случае, если возникнет драка из-за ревности между мужчинами или женщинами.
— Нет, я хочу только Феликса. Его я знаю…
— Ничего страшного, познакомишься с Леоном. Это настоящий холодильный шкаф. И потом, он волосат, как обезьяна. Поэтому его прозвали «Горилла».
— Нет, возьми себе своего Леона. Я хочу Феликса, — твердила я, как капризная и упрямая девчонка.
— Послушай, милочка, не надо требовать невозможного от Феликса. И потом, поскольку мой замок называется «Светлая луна», то надо спросить разрешения.
У кого? — Спросила я с изумлением.
— У луны, конечно!
Шутка не произвела на меня впечатления. В этот момент в баре и в коридорах раздался оглушительный звонок, как после антракта в театре.
— Что происходит? — Спросила я у Иоланды.
— Этот звонок собирает гостей, разбредшихся кто куда, на пантомиму, которая сейчас начнется в большом салоне.
— А-а!..
— Ты пойдешь туда, я полагаю, — сказала хозяйка «Светлой луны».
— Конечно! Почему нет?
— А в остальном наберись терпения. Пойдем с тобой, я найду тебе хорошее место, чтобы ты смогла как следует посмотреть спектакль, какого ты никогда не видела, я тебя уверяю.
— Хорошо, дорогая, я иду.
И, как всегда, опьяняющая, одетая только в прозрачный пеньюар, блондинка повела меня в большой салон.
На мне был только маленький пояс с черной бахромой, с пристегнутыми К нему чулками. Свои трусики и бюстгалтер я, должно быть, потеряла в музее или еще где-нибудь. Какая разница: совсем голая или чуть-чуть приоткрытая. С другой сторонц, я была не одна в таком виде. С некоторого момента вечерние туалеты перестали быть обязательными для гостей «Светлой луны».
Глава ХII
Войдя в большой салон, я не удивилась, увидев импровизированную сцену, сооруженную в мое отсутствие. Ею служила площадка, отделенная от остального помещения красным занавесом, совсем как в парижском кабаре. Казалось, что сейчас выйдет целый батальон прекрасных «гелс».
Мы пришли вовремя: прозвучали три удара и «ревю» началось. Занавес поднялся. В центре сцены на постаменте стояла обнаженная женщина в позе античной статуи. Чтобы усилить иллюзию, ее тело было выкрашено в белый цвет, за исключением волосатого треугольника, еще более черного от этого, который украшал низ ее прекрасного живота.
Появился фавн, рогатый, с козлиной бородкой, волосатый, с раздвоенными копытами. Он играл на флейте бога веселья пана и приплясывал, двигая животом как при сношении. Его огромный, поднятый член, то ли настоящий, то ли искусственный, был выкрашен в красный цвет.