Под руководством Ларисы дело пошло гораздо лучше. Настя старательно выполняла все рекомендации матери, и вскоре я ощутил приближение конца. В последний миг я положил руку на голову Насти и надавил вниз. Первая струя с силой ударила ей прямо в горло. Для дочки это стало полной неожиданностью, и она, преодолев сопротивление моей руки, инстинктивно отпрянула назад. Член выскочил наружу и начал забрызгивать драгоценным лекарством лицо и волосы Насти, пока она судорожно откашливалась после первой дозы.
Когда все закончилось, дочка выглядела очень виноватой и чуть не плакала
— Я я не смогла Простите
Лариса тут же села рядом и обняла ее за плечи.
— Не расстраивайся. Это я виновата. Забыла, как это непросто с непривычки. Я покажу тебе. На учебу завтра не пойдешь. Будем дома учиться.
Тем же вечером жена съездила в круглосуточный секс-шоп и приобрела фаллоимитатор, максимально схожий с моим членом по геометрическим параметрам. Весь следующий день они, закрывшись в Настиной комнате, практиковались на тренажере. Как я понял, по намекам Ларисы за обедом, она учила дочку заглатывать член максимально глубоко, не испытывая при этом рвотных позывов. А вечером она привела дочку ко мне для сдачи «экзамена». Но у меня снова не встал. Лариса была рядом и немедленно пришла на помощь. Только на этот раз она уже не просила Настю отвернуться, так как хотела наглядно продемонстрировать правильную технику уже на одушевленном объекте. Пока она увлеченно давала урок, я украдкой посмотрел на сидящую рядом Настю. Увиденное меня шокировало. Мало того, что дочка смотрела на все происходящее шальными глазами, так еще и ее рука проделывала непотребные вещи! Я не был уверен на все 100% (она сидела боком ко мне в своем домашнем халатике), но выглядело все так, что Настя забралась в трусики и вовсю ласкала себя там! Неужели ее возбуждает наблюдение за тем, как ее мать делает минет отцу?! Хотя, почему это не должно ее возбуждать? Любого бы, наверное, возбудило. Из раздумий на эту тему меня вывел голос жены:
— Настен, теперь ты
Они живо поменялись местами, но к делу дочка приступила не сразу, а сперва попросила:
— Пап, только ты не дави мне на голову, ладно? Просто положи мне руку на затылок, а я дальше сама.
Едва мой член очутился во рту у Насти, как я понял — старания Ларисы не пропали даром. Конечно, дочка немного уступала жене в профессионализме, но все равно — сосала она отменно! И брала поглубже, когда надо, и зубками иногда слегка прикусывала, и ручкой помогала, и про яички мои не забывала. Неудивительно поэтому, что развязка наступила очень быстро. Я едва успел подать условленный знак дочери. Почувствовав его, она закинула голову назад, а затем резко опустила ее вниз, приняв в себя мое немаленькое достоинство до самого основания. Головка члена вошла в узкую теснину ее глотки, и я сразу начал изливаться. Дочке стала пунцовой от напряжения, втянула щеки и начала судорожно сглатывать мою сперму. Ей было определенно нелегко, но она справилась и выдержала испытание до конца, пока мой поток не иссяк. Лишь после этого она отстранилась. Член вышел наружу, увлекая за собой несколько мостиков тягучей слюны. Они начали провисать, истончаться, пока не лопнули и не собрались на губах Насти и на головке члена маленькими, поблескивающими в электрическом свете капельками.
— Ты как, доченька?, — с тревогой спросила жена.
— Нормально, мам.
— У тебя все получилось. Умница.
— Да. Только можно я в следующий раз одна все сделаю? Мне не очень удобно при тебе.
— Конечно, Насть. Я понимаю.
Дочка вышла, а Лариса первым делом поинтересовалась у меня:
— Тебе, похоже, понравилось?
— Есть немного И это самое противное. Думаешь приятно осознавать, что тебе делает минет родная дочь, а ты от этого удовольствие получаешь? Хоть и чисто физиологическое?
— Но мы должны
— Я должен, Лариса! И буду это делать. Но обсуждать это с тобой мне неприятно. Так что давай воздержимся от расспросов на тему: нравится мне это или нет. И, кстати, если тебя при этом не будет рядом, мне тоже будет гораздо проще.
— А если опять не встанет?
— Встанет. Ты хорошо ее научила.
На этом тема была закрыта и больше мы к ней не возвращались. Каждое утро и каждый вечер я заходил в комнату дочери и давал ей «лекарство». А жена старательно делала вид, что ничего не происходит. Такое положение вещей устраивало всех. Но у меня возникли другие проблемы. Целых три. Во-первых, оральный секс с Настей начал по-настоящему возбуждать меня. Я входило к ней уже во всеоружии, предвкушая очередной сеанс гормональной терапии. Во-вторых, это начало возбуждать и Настю. Я неоднократно замечал, что она тайком ласкает себя между ног, пока сосет мне. Наконец, в-третьих, Лариса все чаще начала проявлять недовольство, так как я гораздо реже, чем раньше, начал уделять ей внимание, а попросту — почти перестал ее трахать. Тому, конечно, было логическое объяснение: непросто было перестроиться на секс с супругой сразу после того, как ты кончил в ротик общей дочери. Но от этого ни мне, ни Ларисе, было не легче. Поэтому жена вновь сходила к доктору, и тот заверил, что если раз в неделю пропускать прием «лекарства», то ничего страшного не случится, хотя это и нежелательно.
После этого мы на семейном совете решили, что Суббота станет нашим с Ларисой днем. В первый же такой день дочка тактично с самого утра ушла к подруге, предоставив квартиру в полное наше распоряжение. Стоило ей уйти, как Лариса буквально слетела с катушек. Она практически изнасиловала меня прямо в прихожей. Через пару часов заставила меня овладеть ею на кухне, во время приготовления обеда. А остаток дня до вечера, мы провели кувыркаясь в постели. В итоге, я кончил в нее 5 раз, и на следующее утро Настене досталось совсем мало моей спермы. Но это было не самое страшное
Когда я вошел утром в ее спальню, она чуть ли не набросилась на мой член, и сосала его с такой жадностью, что я окончательно понял: ежедневные процедуры стали для нее не вынужденной необходимостью, а желанной потребностью! Она настолько пристрастилась к ним, что даже однодневный перерыв стал для дочки тяжелым испытанием. Кроме того, тем же утром она практически открыто мастурбировала, обрабатывая ротиком мой инструмент. А затем продолжила более активно, когда я вышел. Задержавшись за ее дверью, я отчетливо слышал ее сладстрастные стоны, чуть не перешедшие в крик, когда она кончила.