Мы с женой в страшном волнении зашли в кабинет.
— Присаживайтесь, — пожилой доктор взглянул на нас поверх очков и указал рукой на стулья вдоль стены.
Я по его глазам пытался понять, насколько все серьезно, а жена спросила сразу:
— Что с нашей дочерью?
— Успокойтесь. Ничего такого, что нельзя было бы вылечить.
— Да не тяните же!, — воскликнула Лариса, нервно заламывая руки.
— У Анастасии очень редкое заболевание. Поэтому диагностика заняла так много времени
— И стоила таких денег, видимо!, — вставил я, вспомнив, что на это ушли все наши сбережения.
— Ты можешь замолчать?!, — накинулась жена, — При чем тут деньги, если это — наша единственная дочь!!!
Эскулап выдержал паузу и, поняв, что на этом короткая семейная перепалка завершилась, продолжил:
— Я, лично, с подобным сталкиваюсь впервые. И если бы не помощь моего старого приятеля, который сейчас работает в одной из лучших клиник Израиля, не знаю: получилось бы вообще поставить верный диагноз. Так вот В организме Анастасии не хватает одного гормона. Название у него очень сложное, и ничего вам не скажет. В любом случае — все записано вот здесь, — он показал нам заполненный бланк, лежащий на столе.
— И что делать?, — торопливо выпалила Лариса.
— Восполнить его запасы, но тут есть одна проблема. Синтез этого гормона чрезвычайно сложен. Этот процесс налажен лишь в одной единственной лаборатории в США и больше нигде в мире. Поэтому и лекарство очень дорогое.
— Сколько?, — обреченно поинтересовался я.
— Блистер на 10 капсул стоит около полутора тысяч. Его хватает на 5 дней. А курс лечения необходимо продолжать в общем постоянно.
— Это 50 тысяч рублей в месяц?, — быстро подсчитала жена и облегченно вздохнула, — Думаю, что мы сможем себе это позволить. Мы хорошо зарабатываем, хотя и придется сильно ужаться в расходах.
Доктор почесал нос и виновато ответил:
— Я не сказал? Полторы тысячи долларов.
Лариса уронила голову на колени, а я вслух выматерился. Но потом взял себя в руки.
— В обычный полис, как я думаю, эта болезнь не входит, так?
— Нет.
— Но должны же быть какие-то госпрограммы для такого диагноза?!
— Увы. Этого заболевания даже нет в реестре Минздрава.
— То есть выхода нет? Потому что мы при всем желании не сможем поднять такие расходы.
— Я это понимаю. Потому и пригласил вас обоих. Выход есть. Но проблема тут очень деликатная.