Они неторопливо пошли в сторону полуразрушенного детского сада, где по вечерам тусовались хулиганы, а в погожие дни обычно гуляли матроны с детьми и собаками. Там пристроились за остатками веранды и Сергей Петрович пристально глядя прямо Лёньке в глаза, неторопливо расстегнул ширинку.
Оттуда он выудил такое, что у Лёньки рот открылся сам собой — он ещё никогда не видал таких размеров. У Сергея Петровича был очень ухоженный и красивый, толстый и длинный словно змея, пенис. Он был весь покрытый толстыми венами и смуглый, со слегка сдвинутой с головки кожицей крайней плоти. И из этого красавца ударила мощная струя, вполне ему под стать.
— Я тут живу рядом, не хочешь в гости зайти? — словно не замечая Ленькиного восхищения, спросил он.
А через пару минут они уже стояли у входной двери…
Вошли в квартиру — самую обыкновенную прихожую, с красными обоями в прихожей, десятком разномастных тапочек и календарём с сисястой красоткой.
— Нравится? — спросил Сергей Петрович, заметив, что гость разглядывает красотку.
— Нет. Я лучше, — слегка покраснев, отвечал Леонид.
— Да я знаю, — тихо сказал Сергей Петрович, снова гипнотически глядя ему прямо в глаза.
Потом он одним движением поднял Лёнькину голову за подбородок, а другим сорвал резинку, которая стягивала ему волосы и красивые, русые кудри разбежались по плечам.
— Куда ей, корове, до тебя… Ступай в ванну, там всё есть. Что понравится — оденешь.
Для начала Лёнька залез под душ. Ванна была сделана явно не простыми людьми — со всех сторон были зеркала и, моясь под душем, можно было видеть себя со всех мыслимых ракурсов. Так как природа его не обидела, то ему такая ванная очень понравилась — со всех сторон он был как на ладони — крупные для парня, розовые и выпуклые соски, красивая грудь, мускулистые ягодицы с красивой курчавой гривой между ними, длинные стройные ноги и всё это молодое, сочное и готовое к использованию.У него был красивый и небольшой греческий пенис, с мощными яичками — своё мужское достоинство Ленька оценивал не слишком высоко и одно время даже стеснялся раздеваться в бассейне с одноклассниками. Однако потом это прошло. Так он немного постоял в ванной, разглядывая и оценивая себя, наклоняясь и стараясь при этом по шире раздвинуть руками ягодицы, встряхивая мокрыми после душа волосами, раглаживая не так давно появившиеся волосы на лобке и накурчивая пальцами приятно набухшие почему-то соски.
Он думал о том, что сейчас произойдёт. До сих пор он никогда не занимался ни с кем любовью, хотя, как и положено молодому жеребцу в его возрасте, иногда чувствовал что просто сходит с ума, от переполненности спермой и желания. В том что он хотя бы чуть-чуть гей, у него не было ни малейших сомнений с тех пор, как к нему впервые прижался в автобусе взрослый мужчина. Дело было летом при минимуме одежды и Ленька очень чётко ощущал сквозь тонкую ткань летних брюк, не дополненную даже трусами, как чей-то член медленно и сильно трётся о его ягодицы. Потом появилась и рука, которая начала его окровенно лапать. Тогда он осторожно оглянулся и увидел мужчину, которому было явно за сорок — лицо его выражало пренебрежение, скуку и похоть. Одной задницы ему показалось мало и он, пользуясь теснотой и давкой сначала начал щекотать Леньке ладони кончиками пальцев, а потом неожиданно взял за встопорщенный маленький член. Это было приятно до такой степени, что Лёнька едва не потерял сознание…
Однако на остановке его ждали друзья и мужчина, поняв это, за Лёнькой на выход уже не пошёл. Кстати, и случай этот был не единственный — наш мальчик после первого раза особенно полюбил ездить в автобусах и метро именно в часы пик…
Так что он уже был готов. Он подошёл к зеркалу, на котором стояла уйма пузырьков и всяких помад и мазей и выбрал себе помаду. Немного подкрасил пухлые губки и ещё чуть покрутился перед зеркалом. Своё собственное бельё — сатиновые семейные трусы и чёрную майку он одевать не стал. Тут на батарее висели мужские трусики «танга» и женские бикини — немного подумав Лёнька всё же взял мужские. Они только едва-едва прикрывали самые сладкие места, оставляя при этом достаточно простора для фантазий. Тут же висели женские чулочки с опояском — как они называются Лёнька не знал, но на всякий случай примерил и ему понравилось. Потом чулки он всё-таки снял, подумав о том, чтобы не оказаться смешным перед Сергеем Петровичем. Некоторое время он подумал ещё и закончил свой туалет золотистым халатом, длинной до середины бедра. Он уже думал выходить, когда дверь неожиданно открылась и на пороге появился сам Сергей Петрович.
— Ого! — сказал он, увидав, — да ты и в самом деле хорош. Сам всё понимаешь, без кнутов и пряников. Только ведь без этого не бывает…
Сергей Петрович по-хозяйски запустил правую руку за отворот халата, откинул полу и стал сильно мять Лёнькин сосок. Он ухитрялся доставлять одновременно удовольствие и боль, при этом глаза его по-прежнему смотрели на Лёньку с каким-то гипнотическим упоением, а полуоткрытые губы, приблизились к лёнькиным вплотную и, казалось, были готовы к поцелую.
А Ленька чувствовал, как его доят. Сначала он задышал, потом с губ его сам собой сорвался тихий стон. Тогда он сказал:
— Сергей Петрович, миленький, ну сделайте же со мной что-нибудь, а то ведь я больше не могу. Мне ведь всё равно как. Только, пожалуйста, прямо сейчас…
— Ну-ну, как ты заговорил. Ну конечно, ты с ума сходишь! Пошли.. Только я тебя ещё только начал раскручивать. Представляешь, что с тобой через часок будет?
Он взял Лёньку за волосы, легонько встряхнул и потянул за собой в коридор.
— Знаешь, у меня на твой счёт планы. Хочу тебя научить… м-м-м. . в общем, хорошей ебле. Даже не то чтобы научить… Просто понимаешь, я таких как ты за версту чую. Ты же, сука, блядь вокзальная, тебе только бы дать кому. Тебе же нравится, когда тебя ебут, как пастух козу. Правильно? — бедный Ленька только молча кивнул.
— Нравится, когда с тобой по-хозяйски. Правильно? — Ленька ещё раз кивнул, чувствуя, как летят к чертям все существовашие в его сознании прежде ограничения и понимая, что почти пропал.
Всё это время Сергей Петрович тащил его за волосы по удивительно длинному коридору, сам при этом неторопливо раздеваясь.
— А про любовь и прочее, этого же ты не понимаешь? Хорошее отношение, это ведь для тебя не интересно, верно? — он наклонил Ленькину голову почти к своей ширинке и тот, будучи выше на голову уже почти полз за Сергеем Петровичем по коридору, который что-то всё никак не кончался.
Наш мальчик и не заметил, где ласковость хозяина сменилась стальным голосом, а вежливый разговор превратился в почти избиение. В какой-то момент он было почувствовал протест и побуждение сопротивляться, но его воля была подавлена и он уже сам хотел, чтобы это унижение продолжалось. Тут как раз Сергей Петрович наконец расстегнул ширинку и, не отпуская ленькиных волос, начал стягивать штаны. Снова увидев этого удава, Ленька снова стал кроликом — Сергей Петрович почувствовал бессилие жертвы и отпустил её.