Ленька распрямился и увидел, что Сергей Петрович стоит перед ним в коридоре абсолютно голый. Это был очень красивый человек старше чем средних лет, прекрасно сложенный и загорелый. Только белая полоска ниже пояса выдавала в нём любителя загара, а не смуглого азиата. Он был равномерно покрыт недлинным черным волосом и только на лобке растительность была явно подстрижена, открывая прекрасные формы длинного и толстого члена. На поясе его украшала тонкая золотая цепочка от которой кулоном спускалась вниз, к лобку, какое-то украшение в виде золотой фигурки. Ленька рассматривал его с восхищением, но недолго — Сергей Петрович снова схватил его, на этот раз за ухо, наклонил к самому члену и тихо, словно боясь кого-то разбудить, прошептал:
— Ну как, нравится тебе, сука?
На Ленькиных глазах толстый пенис Сергея Петровича начал расти и подниматься. От него сильно пахло чем-то восточным и ещё чем-то, то ли мылом, то ли спермой и запах кружил голову. Когда этот прекрасный инструмент поднялся окончательно, Ленька не удержался и облизал его. Сергей Петрович свободной рукой оттянул кранюю плоть с головки и приготовил своего коня к работе.
Сначала Лёнька пытался понять его вкус — это конечно был не шоколад никакой, а скорее всё же мыло. Головка была упругой и приятной на ощупь для языка и губ, а из дырочки на самом её кончике постоянно по капле вытекала смазка. Потом сам вкус отошёл на второе место и Лёнька двинулся по стволу дальше — он внимательно облизал каждую венку, и одной рукой при этом он аккуратно маструбировал этот прекрасный член, а другой осторожно мял Сергею Петровичу яйца, как он это подсмотрел в каком-то порнографическом фильме. Потом, уже основательно изучив весь ствол, он попытался насадить свою голову на него (опять из порнушки) , но вставив в себя только до половины испытал горловой спазм — кончилось горло, а пенис Сергея Петровича только начался. Так и получилось, что сосал Леня не долго — Сергей Петрович, почувствовав его заминку, отвесил ему сильную оплеуху.
— Губы надо уметь расслаблять, титюха. Ладно, ты пока дорвался, но завтра чтобы было по другому, понял? — и с этими словами Сергей Петрович повёл его в спальню.
Спальня была почти целиком занята огромной кроватью. В воздухе пахло благовониями. В головах кровати было снаряжено некоеприспособление, вроде колодок, только исполненных из красного дерева и весьма искусно. Там Сергей Петрович ловко — словно собаку на цепь посадил — запер Лёньку в колодки, теперь его руки и шея были скованы, а всё остальное было к полному распоряжению хозяина квартиры. К тому же колодки были специально сделаны несколько повыше кровати и находиться в них было удобно только стоя раком. Тогда Сергей Петрович, задрав халат Лёньке на лицо, неожиданно ласково провёл рукой по его ягодицам, потом аккуратно раздвинул пальцами дырочку.
— Похоже я у тебя первый, да? — спросил он. — Сюда явно ещё никто не заглядывал.
— Да, — только и мог проблеять Лёнька.
Он теперь не очень понимал, как ему себя вести. К тому же он первый раз в жизни разговаривал с человеком, который, задрав ему юбку, разглядывает в упор его же задницу. Ему стало невыразимо приятно, когда Сергей Петрович засунул свои красивые мягие пальца туда и начал продвигать их всё глубже и глубже. Было приятно до такой степени, что говорить он не мог. Гораздо больше хотелось охать, ахать и постанывать, только он не знал, как к этому отнесётся Сергей Петрович. Он незаметно для себя стал сжимать эти мягкие, сильные пальцы и насаживаться на них сам. В конце концов он не выдержал и длинный стон всё-таки сорвался с его губ. И тут же Сергей Петрович его отпустил. Он отошёл вглубь спальни, так что Лёня не мог его видеть, а потом вернулся и спросил:
— Боишься меня? Хочешь? Чувствуешь руку хозяина, а? А ведь ты и впрямь попал, Лёнечка, таких как ты мы не отпускаем…
Лёнька напряжённо спросил:
— Каких таких? Я что, особенный какой-то?
Сергей Петрович тут засмеялся:
— Ты посмотри на себя, дрянь… Ты что думаешь — любого парня с улицы можно слегка подпоив, затащить к себе, выебать в рот и заковать в колодки? Заставить переодеться в уличную шлюху, накрасить блядский рот и так далее? — тут Олег Петрович наконец показался в пределах ленькиного ограниченого обзора.
Он зажёг сигарету, присел рядом с Лёнькой и вставил её ему в рот.
— Да ты хоть знаешь, что у тебя не очко, а влагалище, мальчик?
— Это как?!
— А это так, что если я сейчас тебе вставлю — а я тебе сейчас вставлю — и немного подвигаю, то ты у меня потеряешь сознание от кайфа — у тебя нервных окончаний там больше, чем у иного пацана на пипиське. Надо только тебя разработать. Эх, надо было бы тебе девочкой родиться… — Сергей Петрович опять издевательски засмеялся.
Он забрал у Лёньки сигарету и затянулся сам.
— А вообще, тебя-то я и искал, — сказал он вставая…
Что уж говорить, что получилось по его. Через минуту Лёнька уже дёргался в колодках, пытаясь полнее раскрыться, отдать что-то ещё сверх того, что силой брал от него с каждым движением его неожиданный любовник. Сергей Петрович смазал свой огромный орган каким-то ментоловым кремом и, как и обещал, вставил ему и как вставил! Пару раз Лёнька терял сознание и приходил в себя оттого, что его поливают какой-то холодной жидкостью, оказавшейся на поверку ледяным пивом из холодильника.
Его поливали, смазывали опять и снова начиналась эта дикая скачка. Сильная боль очень скоро переросла в дикое наслаждение, желание разорваться, лишь бы не упустить, не оставить снаружи ни одного сантиметра этой курчавой змеи. Как и говорил Сергей Петрович, несколько раз Лёнька кончал, вся кровать под ним была залита спермой, а его партнёр и не думал останавливаться или снижать обороты — он долбил и долбил своего любовника, словно стенобитный таран ворота штурмуемого замка. Сергей Петрович временами менял ритм, сам дрожал от напряжения и похоже дело у него уже шло к развязке, когда вдруг рядом с кроватью зазвонил телефон.
Это был самый неожиданный сейчас звук, самый неуместный даже и неприличный, как показалось Леониду. Тем более, что на улице была глухая ночь. Однако Сергей Петрович ничего такого тут не увидел. Он, даже не вынимая члена из Ленькиной попы, снял трубку, которая по-видимому была где-то у него под рукой.
— Я слушаю, — сказал он.
— А-а, Вадим, привет! Как твоя охота? — он немного помолчал, потом ответил. — М-да, бывает. А у меня просто очень удачно, ты не поверишь… Нет, я как раз этим и занят… Обломил слегка, да ладно — я своего не упущу… Ну, если хочешь заходи… Конечно, для друга всё отдам, всем поделюсь… Как зовут-то? Зовут-то Лёней… Да, имя красивое и всё остальное под стать… Не, не брыкается. Ну, ты мои методы знаешь, у меня никто не брыкается… — он резко засмеялся.