Я уже начал отключатся, когда услышал звук открывающейся двери. «Ну да, как же без этого, разве мне дадут спокойно уснуть?» — мысленно выругался я.
Это был Павел. Его приходу я хотелось с ним спорить или ссориться. Видимо, он это заметил, и самодовольное выражение на его лице сменилось, как ни странно, тревожным.
— Ты чё, реально заболел? А ну, дай голову, — он прикоснулся к моему лбу ладонью, и по телу побежали толпы мурашек.
Такая холодная, но такая нежная. Так приятно чувствовать его заботу.
— Да ты горишь! Ты в курсе? Быстро в кровать!
Я не стал сопротивляться и отправился в комнату. Через минуту Пашка уже сидел на кровати и ждал, когда у меня измерится температура.
***
Рамашин уже минут 10 стоял у окна, а я только сейчас заметил, как красиво волосы обрамляют его лицо, как мужественно смотрится этот юноша, когда у него сложены руки на груди, а ноги стоят на ширине плеч. Почему-то сразу промелькнула в голове забавная мысль, что когда-нибудь, лет через двадцать, он так же будет стоять у окна и ждать с дискотеки детей, как в своё время меня ждал мой отец. Почему именно эта мысль пришла мне в голову? Да сам не знаю. Может, потому, что в его глазах было столько заботы, когда он приносил мне градусник, измерял температуру, укрывал одеялом. Я улыбнулся своим мыслям и не заметил, как перед глазами всё поплыло.
Небо было сиреневого цвета, трава под ногами была такая мягкая и пушистая, что хотелось пройтись по ней босиком. Лёгкий ветерок трепал мои волосы и нежными прикосновениями ласкал кожу. Ко мне подошёл стройный молодой парень с такой манящей улыбкой. Он обнял меня. Его руки были такие тёплые… Он провёл ладонью по моему лицу… Как же приятно… Моё тело расслабилось… Я подался вперёд; мне нестерпимо хотелось касаться его кожи, целовать эти соблазнительные губы… Его руки оказались на моих плечах…
— Ник, мой Ник. Ник… — шептало мне моё видение. — Ник… Ник…
Его слова становились всё громче, перерастая в крик. Я чувствовал, как кто-то начинает трясти меня за плечи и бить по щекам.
— Очнись, Ник! Слышишь меня?
Я очнулся и медленно приоткрыл глаза. Передо мной стоял Паша и изо всех сил тряс меня, пытаясь привести в сознание.
— Господи, очнулся… Как же ты меня напугал! Ты меня видишь? Узнаёшь? Подожди, милый, сейчас скорую вызовем, потерпи немного… Только не закрывай глаза…
Он нервно метался по квартире в попытках найти телефон и вызвать скорую, а у меня перед глазами всё ещё был мой минутный сон. И тот несостоявшийся поцелуй, те прикосновения, тот парень… Это же был он, Паша! Это… был… он…
Не успев додумать эту мысль, я снова отключился.
Проснулся я уже от яркого света. Судя по белоснежным стенам, я всё-таки оказался в больнице. Чтобы понять это, мне понабилось некоторое время, потому что поднять голову сил совершенно не было, яркий свет слепил глаза. Нет, боли я уже не чувствовал, но сил и желания двигаться в себе тоже не обнаружил.
— Привет, соня, — послышалось откуда-то издалека. — А ты вчера здорово меня напугал.
Это был Паша. Он сидел на соседней кровати, и, судя по его одежде, тут же он и провёл ночь.
— Что я здесь делаю? — с трудом, но я всё же оторвал голову от подушки, чтобы через мгновение об этом пожалеть.
В жизни есть куда более приятные вещи, чем тупая боль в затылке.
— Тише, тише, — Паша поднялся с кровати и подошёл ко мне. — Не вставай, тебе ещё нельзя. У тебя, оказывается, температура 40 вчера была. Ты вообще за здоровьем следишь? Или как?
— Или как, — вырвалось у меня, и на лице появилась слабая улыбка.
— Смеется он тут… Я вчера сам чуть коньки не отбросил! Лежит весь такой бледный, глаза закатил, дышит через раз…
Он начал повышать голос, а я тихо радовался тому, что сейчас рядом со мной именно он. С лица моего не сходила глупая улыбка, а сердце почему-то забилось чаще.