ОН часто появлялся в этом кафе на открытом воздухе. Обычно это было под вечер. Он брал две бутылки пива, какую-то снедь, садился за дальний столик и молча, неторопливо пил. Я часто ловил на себе его взгляды, внимательные и изучающие. Я знал, как все будет дальше: после первой бутылки он поманит меня к себе. Я подойду. Он молча протянет мне бутерброд или кусок рыбы с хлебом. Я также молча возьму, кивну в знак благодарности и отойду, чтобы не мешать ему, да и иметь возможность спокойно и обстоятельно полакомиться. Обычно, это была основная моя еда за день, и я всегда ждал его прихода с голодным нетерпением. Конечно, можно было пойти домой, где может быть что-нибудь и перепало, но была опасность опять попасть в руки пьяного отчима, который год назад, не стесняясь присутствия матери, тоже на подпитие, с пьяным изумлением уставился на меня и со словами » Да ты уже вырос, щенок!» повалил на кровать, сорвал одежду и жестоко изнасиловал. Я орал, отбивался, как мог, но что в свои четырнадцать лет я мог противопоставить этому подонку, хоть и изрядно ослабленному водкой, но все же взрослому мужику.
Было очень больно, но плакал я скорее от обиды и бессилия. В тот же вечер, собрав немудреный скарб, я удрал из дома, благо начиналось лето. Меня не искали, что совпадало и с моими планами. Я спал по подвалам, перебивался случайными заработками, прибился к компании таких же, как я. Потихоньку воровали, но это было опасно — если ловили, то били по-настоящему, не делая скидок на возраст. Гораздо безопаснее было ошиваться около таких вот, как это, кафе, и ждать, когда что-нибудь перепадет. Здесь меня с другом Витькой и подловили два месяца спустя. Подошел молодой мужик и попросил за деньги помочь отвезти какой-то груз за город. Это была редкая удача, и мы без колебаний согласились, оговорив хорошую цену. Мы долго грузили какую-то машину коробками. Мужик сказал, что теперь надо выгрузить этот груз на складе за городом. В кузове, закрытом тентом, было тепло, но темно и не видно, куда мы едем. Машина остановилась где-то через полтора часа. Мы были внутри двора, огороженного высоким забором. Во дворе стоял большой кирпичный двухэтажный дом, сарай, бревенчатое, похожее на баню, строение, а также будка возле ворот, видимо с охраной.
Мы быстро выгрузили груз в подвал здания. Мужик сказал, что если мы хотим, то можем переночевать у него, чтобы не добираться до города ночью, а утром машина пойдет назад и нас довезут обратно. Поскольку он расплатился, то не было причин беспокоиться, и мы с радостью согласились. Он дал указание отвести нас в баню и найти какую-нибудь одежду. Мы плескались долго и беззаботно, наслаждаясь теплом, чистотой, ароматным мылом и полотенцем, чего оба не видели сто лет. Нас накормили и отвели в спальню, где стояли две больших двуспальных кровати. Мы разлеглись, обсуждая, какая привалила нам везуха.
Где-то через полчаса (мы еще не успели заснуть) дверь внезапно открылась и вошли двое — мужик, с которым мы приехали, и другой, видимо хозяин, судя по тому, как мужик перед ним лебезил.
— Ну-ка, встаньте! — Властный голос хозяина заставил нас подскочить, как ошпаренных. Он внимательно нас оглядел и, со словами «Сойдет, пожалуй !», быстро вышел. Мне это не понравилось.
— Давай-ка двигать отсюда! — тихо сказал я и начал быстро одеваться. Витька последовал моему примеру. Однако дверь была заперта, что еще больше нагнало на нас страху. Мы внимательно осмотрели помещение. Окон не было, других дверей тоже. Настроение все больше падало. Может быть у нас хотят отобрать назад деньги? Тогда зачем такие сложности? Дали бы пару раз по шее да и выставили за ворота, не заплатив! Тут что-то другое. Долго гадать не пришлось. Послышались шумные голоса и в комнату ввалились четверо молодых бугаев. Они были сильно навеселе, одеты в халаты на голое тело, в руках бутылки с вином и закуской.
— Ой, мальчики! Молоденькие! Новенькие! — Они загоготали, поставили принесенное с собой на стол и уставились на нас.
— Этот черненький мой! — Самый здоровый из них указал на Витьку. Мне все стало ясно. Попались, как последние лопухи. И деваться отсюда было некуда.
— Иди-ка сюда! — Витьку поманили пальцем. Он вжался в стену и не двигался.
— Я сказал, сюда, малец! — Голос стал тихим и угрожающим. Витька, беспомощно глядя на меня, тихо подошел. «Большой» стащил с него всю одежду и долго бесцеремонно ощупывал. Потом медленно распахнул халат.
— А такое ты видел? — Из распахнутых пол халата выскочил огромных размеров сильно напряженный член. Витька с ужасом уставился на него и инстинктивно попятился.
— Стоять! — «Большой» даже не шевельнулся, но Витька послушно застыл. — Что, боишься?
— А может тебе нужна разминка? — Все дружно загоготали, предвкушая развлечение. «Большой» кивнул наголо бритому парню. — Примерь-ка его на свои размеры.
«Бритоголовый» без видимых усилий схватил Витьку, сложил пополам и положил на кровать. Оголив свое, заметно более скромное, чем у «Большого», хозяйство, он попытался пристроить его Витьке в зад, но без всякого успеха. Витька орал благим матом.
— Да, он совершеннейший натурал! — «Большой» что-то придумал. — Иди-ка ты сюда! — он пальцем указал на меня. Я подошел. — Слушай внимательно! Сейчас ты его трахнешь. Если откажешься, мы все вчетвером трахнем сначала тебя, а потом его. Понял, сученок?
Я ясно представил, что меня ждет. Я медленно подошел к Витьке, который с ужасом уставился на меня. — Ты ляг на живот. Я буду осторожно. — Витька все еще пытался отползти.
— Вить! Ты хочешь, чтобы нас обоих изуродовали? — Витька уставился на мой висящий член, явно ни на что не годный. Кажется, слова начали до него доходить. — Ну, что? — я с тоской глядел на него. Он слегка заметно кивнул. Я стал себя массировать, постепенно достигая результата. Мешали внимательные похотливые взгляды гостей. Наконец, достигнув необходимой кондиции, я стал неумело тыкаться в Витькину задницу. Кто-то кинул мне крем. Дело пошло получше, хотя сказывалось отсутствие навыков. Я осторожно входил в Витьку. Каждый раз он замирал и сжимался. Что-то получалось, но медленно и натужно.
— Быстрее! — Окрик «Большого» заставил меня усилить темп. Витька уже не стонал, а прикусив зубами нижнюю губу, таращился в потолок. Природа брала свое, и я наращивал усилия уже без всякого понукания. Обхватив Витькины ляжки руками, я все интенсивнее насаживал его на себя. Все это происходило под жадное сопение гостей. Казалось, они готовы были вырвать его из моих рук и разодрать на четыре части. Я уже плохо контролировал свои действия, и Витька опять застонал. Остановиться оказалось уже не под силу, и я все глубже и резче вгонял в него свое орудие, пока, наконец, не задергался, упав на него и вжавшись в его тело.
Они не дали нам даже отдышаться. Меня отволок на вторую кровать «Бритоголовый», а Витькой занялся еще один. Надо признаться, они были не очень грубы, а главное, видимо, имели опыт. Было больно, но терпимо. Витька тоже не орал, а только тихо постанывал. Я с ужасом гадал, на кого положит глаз «Большой». Конечно, Витьку жалко, но своя задница ближе к телу.
В этот момент раздался сигнал мобильного телефона. «Большой» ответил, потом долго слушал, затем что-то быстро и отрывисто говорил. — По коням! — Скомандовал он остальным и резко направился к выходу. У дверей остановился и с большим сожалением глянул на Витьку. — Мы еще сольемся в экстазе, милый! — Жуть брала от его шуток.Мы остались одни. Нужно было делать ноги. Но как? Двери на запоре, окон нет. Охватывало отчаяние. Сколько нас еще здесь будут использовать? Да, позарились на легкие заработки!
Через час вошел мужик и принес еду. Я отважился: — Мне бы в туалет! — Важно было найти хоть какую-нибудь щель, через которую можно ускользнуть. Мужик вывел меня в коридор и запер снаружи дверь. Туалет был на этом же этаже, но окна были с решетками. Дело было «труба».
— На долго нас сюда, дяденька? — Я как можно сильнее работал под мальчика. Мужик усмехнулся: — Пока не постареете. — Видимо, здесь собрались одни шутники
Братаны появились только вечером следующего дня. «Большой» все же достался Витьке. Тот орал и ругался матом, а потом долго и горько всхлипывал. Я даже не представляю себе, что ему пришлось пережить. Уходя, «Большой» потрепал его по шевелюре: — Ты мне понравился! Мной занимались двое, в компании с «Бритоголовым». Сначала поочередно, а потом одновременно. Я впервые брал в рот. Выворачивало от сильного запаха немытого тела. Сдерживая рвоту, я старался из-за всех сил — только чтобы не били. Кое-как мы добрались до конца, и они ушли. Я в изнеможении упал на кровать и долго отплевывался в полотенце.
— Подонки! Грязные свиньи! Мразь! — Я не мог остановиться. Витька валялся на кровати в состоянии полного транса. — Зачем они нас так, Гоша? Что им баб не хватает, что ли?
Жизнь завертелась колесом. Братаны являлись почти ежедневно, все с новыми фантазиями. Пару раз нас наряжали; один раз перед использованием сильно напоили и стали трахать огурцами. Однажды дошли до того, что разложили на наших спинах еду и во время траханья чокались и закусывали. За малейшее ослушание мы получали оплеухи, так что быстро научились все выполнять беспрекословно. «Большой» был все время «верен» Витьке, и в конце недели тот был в полном изнеможении. Самым тяжелым для нас были «жмурки». Нам заклеивали рты пластырем, который запрещалось снимать, и вталкивали в абсолютно темный подвал. Туда же входили братаны, и начиналась «охота». Увести из подвала нас могли только двое: меня — «Бритоголовый», а Витьку — «Большой». Узнать, кто из нас кто, должны были на ощупь. Им говорить запрещалось, а у нас рты были заклеены. Если происходила ошибка и нас из подвала пытался вывести не «свой», то доставалось нам, после чего нас опять загоняли в подвал. Если нас находил кто-то другой, то делал с нами, что хотел, и мешать ему не имели права. Подвал был большой, со столбами, ответвлениями и закоулками.