изнемогая, в гостинице трахал…
Слушал я
молча… а в Сан-Себастьяне
в эти минуты французский матрос,
голубоглазый,
весёлый и пьяный,
лапал мальчишку, целуя взасос…
«Пидор!» –
кричали… и в эти минуты
парню Серёже где-то икалось, –
смачно
его обсуждали, как будто
в нём было дело… Вьюга металась
под
Петербургом… а в Кисангани
в это же – в это же самое! – время
трахались в зад
африканские парни…
трахались парни южнее Тюмени…
дёргалось тело
смазливого юнги…
жарко сопели два голых кадета…
я – в это время! –
под Санкт-Петербургом
весело думал, дымя сигаретой,