Имя Георгия Самарского в афишах не значилось. О том, что молодого красивого гимнаста зовут именно так, мы узнали уже на самом представлении.
Ему было лет 17. Высокий атлет с короткими русыми волосами. Он выделывал под куполом цирка такие штуки, что все девчонки из моего класса ахали и визжали от восторга ежесекундно. Я тоже обратил на него внимание, и, встречаясь с Георгием взглядом, стыдливо отводил глаза… мне казалось, он специально ищет меня в толпе…
В антракте я хотел уйти домой… во втором отделении должны были выступать дрессированные тигры, а я их не особо любил.
Попрощавшись с учительницей, я пошел к выходу, но, заблудившись, оказался рядом с дверью «Только для работников цирка». Дверь была открыта настежь. За ней тянулся длинный коридор. Слышалось приглушенное рычание тигров.
«Зайду на секундочку… — подумал я. — А если что, скажу, что туалет искал, дверью ошибся…»
Коридор тянулся полукругом, а в конце разветвлялся. Я осторожно выглянул вперед… слева в огромном зеркале отражался маленький холл служебного входа с читавшим газету вахтером; справа валялись какие-то ящики, чернели ржавые трубы; впереди — застланная красной дорожкой лестница. Я юркнул сюда. Быстро взбежав по ступенькам, я оказался на втором этаже.
Таблички на дверях утверждали, что здесь находятся зам. директора, завхоз, пожарная часть.
— Тебе кого, мальчик? — выглянула в коридор женщина с сигаретой из-за очередной двери.
— Мне… Я так… Я к Самарскому… — выдавил я единственную известную фамилию.
— А! Очередной Зайчик. Он в душе. Пройди дальше по коридору, вниз по лестнице и налево. Только не перепутай! Справа — хищники!
В кабинете расхохотались. Кто-то выглянул на меня посмотреть.
— Мелковатый Зайчик… Разве что, с крупной морковкой! — раздался новый взрыв хохота.
Я быстро ретировался. Завернув за угол, я остановился перевести дух. Идти вниз к душевой или искать выход?.. А вдруг он там… ГОЛЫЙ!.. Ноги сами понесли меня к объекту желания.
Дверь с табличкой «Душ» я нашел быстро. За ней был слышен звук текущей воды. Поджилки затряслись в предвкушении чего-то сладко-необычного, на молнии джинсов образовался внушительный бугорок… все 15 сантиметров моей пятнадцатилетней плоти толкали меня на подвиг.
Член был отдельным предметом моей гордости. Теперь, когда я открыл в нем волшебные способности увеличиваться и доставлять удовольствие, я относился к нему более трепетно, чем в детстве. Мне казалось, что если в 15 лет он у меня 15 сантиметров, то с каждым годом будет на сантиметр прибавляться …
Я толкнул дверь. Она тихонько скрипнула, открываясь. На меня дохнуло влажным теплом. За дверью я увидел маленькую раздевалку с разбросанными вещами. Прямо посредине валялись белые плавки «Yax!» с желтоватым пятнышком на промежности. Мне вдруг захотелось взять их в руки, погладить, понюхать… Мои собственные семейники стали влажными.
Мокрый Самарский выглянул из душа.
— Ты кто? — искренне удивился он.
— Я… Это…
— Подожди. Я уже выхожу, — недовольно буркнул он, скрываясь в душевой. — И вообще. Сколько вам раз говорили! Подождите, пока артисты после выступления помоются, а потом лезьте.
Я понял, что меня снова с кем-то спутали.
Через секунду Самарский вышел ко мне абсолютно голый. Я чуть не потерял сознание, жадно вцепившись взглядом в его длинный худой член почти до колен. Перехватив мой взгляд, Георгий ловко прикрылся большим полотенцем, сделав вид, что вытирается. По разлившимся на щеках и шее пунцовым пятнам я понял, что он смутился.
— Иди, мойся! Чего стоишь? — зло кивнул он в сторону душа. — Или ты посмотреть пришел?
Я не знал, что ответить и решил быстро смыться. Но в дверях Самарский ловко поймал меня за штаны и втянул в раздевалку. Полотенце свалилось на пол, он снова стоял голый и крепко держал меня за талию.
— Ты и вправду подглядывал?