Но я не… Я бы ничего не сделал вот так, и я не мог понять, почему так сделала Эмили. Вот что меня так огорчило. Я любил ее.
— Да, но некоторые люди думают не так как ты, и в этом проблема Эмили, — сказал Пэт.
— Я не понимаю, к чему ты клонишь.
— Слушай, я действительно не знаю, как это объяснить, — сказал Пэт, потом немного подумал. — Знаешь, есть люди, которые говорят, что если женщина носит откровенную одежду, например, короткую юбку или напивается, она просит, чтобы ее изнасиловали.
— Да ладно, Эмили носила последние модные вещи, но ничего слишком откровенного, — ответил я сердито.
— Позволь мне закончить и не спеши с выводами, Тони. Я говорю о том, что будут думать об этом люди. Почему ты думаешь, что эти парни думали, что смогут шантажировать Эмили?
— У меня нет ни малейшего представления, — ответил я.
— Ты не думаешь, что это было ее поведение? Знаешь, они все время видели, как она флиртует, и пришли к выводу, что она… ну, проще говоря, что Эмили слегка распутна, — выдал Пэт.
— Ну, я полагаю, что они могли это предположить, — ответил я. — Да, я понимаю, что они, возможно, думали, что она была легкой добычей, и подумали, что смогут использовать это против нее. Но она не была легкой, не так ли?
— Конечно, нет! Но они этого не знали, и поэтому, вероятно, пытались ее шантажировать, — ответил Пэт. — Но, что еще хуже, насколько Эмили это понимает, большинство женщин в этом офисе думали, что она была также также распущенной. Я думаю, скорее всего, из-за ревности. Эмили приходит в фирму, и все парни бегают вокруг нее, едва она кивнет или позовет. Ты сам сказал, что она очень красивая.
— Да, я могу себе это представить, — ответил я, — она бы заставила всех парней в офисе бегать, как потерянная овца. Она всегда оказывала такое влияние на мужчин, — сказала я, улыбаясь самому себе.
Я мог вспомнить Эмили в действии. Мой разум вызвал в воображении картину очень помпезного и роскошного мэтра в одном из лучших ресторанов города — после того как сказал мне, что свободных столов нет — на моих глазах растаял, когда Эмили попросила его найти нам один. Я думаю, что мы в конце концов получили лучший стол в этом месте. А потом был вечер, когда меня остановил полицейский за превышение скорости. Эмили сверкнула на него глазами, и, ну, я смотрел, как коп с улыбкой на лице разрывает штрафной билет, который до этого писал.
— Ну! — сказал Пэт, возвращая меня к реальности. — В этом-то и проблема Эмили! Когда она впервые пришла в полицию со своими обвинениями, полиция совершенно естественно допросила всех, кто работал в этих офисах, и история, которую они получили от всех женщин, заключалась в том, что Эмили была шлюхой, спавшей с половиной местных мужчин.
— Что, черт возьми? Ты, должно быть, шутишь, — с удивлением сказал я.
— Нет, именно так сказано в том полицейском отчете, что вы сожгли. Ты его не читал?
— У меня не было времени. Я отдал его Эмили, как только вошел в дверь. Она быстро просмотрела его, а затем сожгла, — объяснил я Пэт.
— Это понятно, Эмили желала сделать это, но чертовски стыдно, что она это сделала. Из того, что она сказала, первое, что она прочитала, было интервью с парой женщин в офисе, которые обвинили ее в попытке уложить в кровать каждого парня. Эмили разозлилась и попросила тебя сжечь досье. Она не хотела, чтобы ты читал эту ложь.
— А ты уверен, что они лгали? — спросила Стелла.
Я посмотрел на нее.
— Не смотри на меня так, Тони. Я играю здесь адвоката дьявола, — сказала Стелла в свою защиту.
— О, да, Стелла, я уверен, что они безусловно лгали, — ответил Пэт Стелле. — Послушай, Тони, я знаю Эмили уже как минимум семь лет; с тех пор как она впервые начала работать в кафе. Теперь я скажу тебе, что если бы она была из тех женщин, что прыгают в кровать с любым парнем по первому зову, она бы не работала в такой забегаловке. Не раз она заставляла нас выбрасывать парней, что к ней приставали. Было много тех, кто хотел поместить Эмили в хорошую квартиру где-нибудь в качестве своих любовниц.
— Ты шутишь?!
— Клянусь могилой моей матери, Тони. Эмили — красивая женщина, независимо от того, как она пыталась одеваться. И черт побери, если ее улыбка не заставит любого мужчину почувствовать себя королем. Она могла бы иметь все самое лучшее. Только из-за того, что это было кафе для работяг, не думай, что в нем не останавливались все эти парни с деньгами на завтрак по дороге в свои прекрасные офисы. Или по дороге домой из ночевки в городе.
— О, моя бедная Эмили! — сказала вдруг Стелла.
Пэт и я, оба посмотрели на нее, ожидая, что она объяснит свой внезапный комментарий.
— Я думаю, что поняла, в чем проблема Эмили, Тони. Она боится, не правда ли, Пэт?
— Я думаю, что ты права, Стелла, — ответил Пэт.
— Тони, Эмили думает, что все случившееся произошло по ее вине. Она думает, что однажды ты придешь к такому же выводу, и тогда… ну, ее мир опять развалится!
— Вы меня запутали, — сказал я.
— Пэт, Эмили ни с кем не флиртовала в том кафе? — спросила Стелла.
— Ни разу, насколько мне известно, — ответил Пэт.
— Тони, ты же сам сказал, Эмили любила флиртовать.
— Ну, и так и я?!
— Да, но твой флирт не привел к какой-то заднице — извини за мой язык — пытаясь шантажировать тебя, чтобы стать проституткой, и весь твой мир не рушился вокруг тебя. Эмили ждет, пока другой упадет ботинок, и она ожидает, что в одном из этих судебных дел что-нибудь скажут такое, что заставят тебя опять начать обвинять ее во всем, что произошло.
— Но это же чепуха, я просто хочу чтобы женщине, на которой я женился, вернулась ко мне. Черт возьми, если бы она однажды зафлиртовала с каким-нибудь парнем, я был бы так же счастлив, как мальчик в песочнице. Это показало бы, что ко мне вернулась женщина, которую я люблю.
— Стелла права, Тони. Эмили думает, что в любой день ты можешь услышать о том, что о ней сказали те девушки в офисе, а потом снова ее выгонишь, — добавил Пэт.
— Но это смешно, черт возьми! Я люблю эту женщину. Как мне убедить ее?
— Я не думаю, что ты сможешь убедить ее, Тони. Самобичевание — это такая хрень, с которой приходится жить все время, могу тебя уверить. Я в течение длительного времени обвинял себя в том, что случилось с матерью Кэти и остальной частью моей семьи. Все, что ты можешь сделать, это продолжать успокаивать ее, — сказал Пэт.
— Она знает, что сегодня ты встречаешься со мной, Пэт?
— Нет, мне потребовалось много времени, чтобы заставить ее говорить. Но я был осторожен с тем, что сказал ей. Я не обещал ей, что не скажу тебе. Думаю, я понял, в чем ее проблема, потому что когда-то чувствовал то же самое, что и она сейчас. Я заставил ее поговорить со мной, рассказав ей свою историю, и она рассказала мне свою. Я полагаю, она думала, что рассказывает мне по секрету, но я намеренно не обещал ей чего-либо. Я надеюсь, что ты не дашь ей знать, что я сказал это тебе.
— Обещаю, что не скажу ей, но это не значит, что она когда-нибудь не узнает сама. В любом случае, я думаю, что знаю кое-что, что могу сделать, и что может помочь успокоить ее ум. Я должен был это сделать когда-нибудь раньше. Я не знаю, сработает ли, но собираюсь начать, как только вернусь домой. Стелла, нам требуется вернуться в офис. Спасибо за твою помощь, Пэт. Черт возьми, чувак, я навсегда благодарен тебе.
***
Той ночью мы с Стеллой опоздали на ужин, но никто ничего не сказал. После еды Стелла сказала Бриджит, что собирается взять ее к себе домой на ночь, так как нам с Эмили есть о чем поговорить. После того как они ушли, я почувствовал напряжение в Эмили.
Эмили сидела в одном из кресел в гостиной. Я сел напротив нее и положил свой портфель на стол.
— Эмили, так больше не может продолжаться, — сказал я ей.
Я почти мог видеть слезы на ее глазах.
— Что ты имеешь в виду? — наконец, выкрикнула она.
— Ну,…