мне дверь. — И помните, оставьте все остальное профессионалам.
Я стоял и смотрел, как черный Ягуар выезжает с автостоянки, следуя за машиной инспектора Морриса. Инспектор кинул на меня понимающий взгляд через окно пассажирской двери, в то время как его машина уезжала.
Кстати говоря, четвертый человек, Харкорт, провернул фокус с полным исчезновением, и его так и не нашли, пока он был жив. Несколько лет спустя он оказался мертв или, скорее всего, казнен в Аргентине. Я узнал о его смерти из англоязычной аргентинской газеты, которая однажды внезапно пришла ко мне по почте.
***
В тот вечер я опоздал домой на ужин — детей из школы забрала Эмили — все остальные ели, когда я вошел в дом. И Эмили, и Стелле было очень любопытно, где я был, но я не хотел обсуждать это за обеденным столом перед детьми.
После обеда, в то время как муж Стеллы занимал детей в гостиной, я обсудил на кухне большую часть дневных мероприятий с Эмили и Стеллой.
— Значит, они не собираются платить за то, что сделали со мной? — сказала Эмили, когда я закончил.
— Нет, боюсь, что нет, Эмили.
— Наверное, оно и к лучшему, поскольку могла заинтересоваться пресса, — сказала Эмили почти небрежно.
— Кем был этот человек? — спросила Стелла.
— У меня нет ни малейшего представления. Он должен работать на правительство, но дал понять, что не собирается мне говорить. Но он дал мне вот это, — сказал я, вытаскивая из портфеля папку, которую тот дал мне. — Он сказал, что мы можем захотеть вместе сжечь ее.
Эмили просмотрела папку, и я увидел, как ее лицо стало гневным. Затем она захлопнула папку и потребовала, чтобы я принес жидкость для розжига к барбекюшнице, прежде чем выскочить через заднюю дверь. Я на мгновение посмотрел на Стеллу, но она кивнула, что я должен сделать то, что попросила Эмили.
— Ты читал это? — потребовала Эмили, когда я подошел к барбекюшнице.
— Нет, у меня не было времени, — ответил я.
— Хорошо, — сказала она, затем, взяв из моей руки жидкость для розжига, налила ее на папку, лежащую в барбекюшнице.
— Ну, тогда зажги это! — потребовала она.
Поэтому я поджег бумаги, и мы увидели, как папка сгорела дотла. Впоследствии Эмили вычистила барбекюшницу, и никогда не упоминала ни об этом инциденте, ни о досье.
Но год или около после того кое-кто сказал мне, что содержалось в этой папке.
***
Я не уверен, но мне показалось, что через несколько дней после сжигания этой полицейской папки я заметил небольшое изменение в поведении Эмили по отношению ко мне. Я бы не сказал, что ее отношение смягчилось; было больше похоже на то, что она меня как-то побаивается или из-за чего-то волнуется. На самом деле это трудно объяснить. Когда мы о чем-нибудь говорили друг с другом, она, после того как отвернется, казалось, бросала на меня быстрый взгляд, будто проверяя выражение моего лица.
Я знаю, что Бриджит уловила эту нервозность в Эмили и пару раз спросила меня, ссорились ли мы с ней, но я мог только сказать, что нет. Оглядываясь назад, я удивляюсь, что никогда не связывал странное поведение Эмили с проклятым полицейским досье и поспешностью в его уничтожении. Выражение облегчения на ее лице, когда я сказал, что у меня не было времени даже взглянуть на него, должно было тогда — я полагаю — мне запомниться. Но по какой-то причине я отнес это к тому, что на нее больше нет записи в полицейских документах.
Еще я должен был отметить, что государственные служащие обычно не уничтожают документы и не передают их кому-либо еще для уничтожения. Кроме случаев, если они где-то не напортачили, так что, что бы ни утверждал парень в большом черном лимузине, я должен считать, что где-то в Лондоне существует копия папки, что он мне дал.
***
Спустя неделю или около того, все дома пришло в норму. Но я начинал думать, что так не может продолжаться. В конце концов, несомненно, наша странная семейная жизнь как-то влияет на Бриджит. Я не знаю, когда начал строить планы в своей голове, но примерно через месяц после случая с сожжением папки я начал тайно подыскивать квартиру.
Просить Эмили уйти из дома было просто невозможно. Я подумал, что было бы справедливо, если бы она осталась жить в доме с Бриджит, а я переехал в квартиру по соседству, откуда мог быстро оказаться в распоряжении Бриджит. Это был один из тех немногих случаев, когда я не обсуждал свои планы со Стеллой, но она очень быстро поняла, что я что-то замышляю. Стелла могла читать меня как книгу, но учитывая все происходящее, мне было довольно легко ее обмануть.
Я обнаружил, что вечерами иногда начал выходить один, думаю, чтобы уйти от странной атмосферы в доме, и возможно, тогда я впервые подумал об идее переезда. Или это могло быть обычное присутствие машины Эмили на улице в том же квартале, где жили девушки. Они никогда не упоминали, что Эмили их навещала, а я не спрашивал, поэтому мог лишь предположить, что она ездит куда-то еще. Я до сих пор не знаю, почему не спросил девушек; может быть, не хотел знать ответа на этот вопрос.
Пару раз я встречался с Пэт, чтобы спокойно выпить. Когда мы встретились в первый раз, я рассказал ему о том, что мужчина из «Ягуара» рассказал мне о Шоне МакБрайде. Пэт попросил повторить сообщение несколько раз, потом сел и улыбнулся.
— Ну, это то, чего я даже не ожидал услышать, Джон. Шон МакБрайд умер много лет назад, но приятно знать, что полиция тоже считает его мертвым и похороненным и больше не ищет. Это подводит итог тому, что никогда не должно было случиться.
Я спросил Пэт, кто такой Шон Макбрайд, так как подозревал, что это — настоящее имя Пэт. Но Пэт вежливо отказался отвечать на мои вопросы. Мне кажется, я ранее говорил, что я знал, что Коннолли не является настоящей фамилией Пэт или Кэти.
Пэт спросил меня, как идут дела дома между Эмили и мной. Я мог только сказать ему, что у нас не все в порядке. Я почти позволил себе рассказать ему о моих планах съехать из дома, но по какой-то причине этого не сделал. Странно, потому что в то время я доверял этому человеку больше чем кому-либо в моей жизни. Но даже ему я не рассказал о своих планах.
Я позаботился о том, чтобы Эмили, Бриджит и я выходили вместе — на обед или в кино — как минимум два раза в неделю. Я все еще надеялся, что отношение Эмили изменится, но, на мой взгляд, этого не произошло.
***
Примерно четыре или, может быть, пять раз за следующие несколько месяцев Эмили встречалась с кем-то сразу после работы по вечерам в пятницу. Кроме вопроса о том, хорошо ли она провела время, я не спрашивал, где она была или с кем. Я не думал, что это мое дело.
Но пару раз это сделала Бриджит, когда я мог слышать, и получила от Эмили — как я считал — некоторые очень уклончивые ответы.
Потом я начал замечать, что пару раз, когда приходила Стелла или была моя очередь забирать Бриджит из школы, Эмили опаздывала на ужин. И в тех случаях у меня не было впечатления, что она пришла прямо из офиса. Через несколько недель я начал замечать, что это происходит регулярно каждый вторник и четверг.
Некоторые тонкие вопросы, сделанные работодателю Эмили, который, как я уже говорил, был моим другом, дали мне понять, что Эмили в полной мере использует соглашение о гибком рабочем графике, которое было инициировано в его компании. Уважая неприкосновенность частной жизни Эмили, он не стал разглашать мне фактическое рабочее время Эмили или какое-либо свободное время, которое она брала в течение дня. Помните, хотя мы с ним были друзьями, мы с Эмили, хотя и жили в одном доме, но не были женаты, и он хорошо знал об этом факте.
Я думаю, что сделал ошибку, спросив его. Возможно, если бы я попросил спросить об этом Стеллу, то открылось бы больше — Стелла может быть намного хитрее, чем я. Но мы склонны думать обо всем лишь задним умом, не так ли?
Я не знаю, когда мне в голову пришла идея, но я был почти уверен, что Эмили кого-то нашла на своем месте работы, с кем она …