«Воины…», — Конан горько усмехнулся, увидев, чем занимаются на роскошном паркете в самом центре его королевства.
Гладкокожий серый гигант с внушительных размеров рогом на носу прижался пахом ко рту покрытого густой серой шерстью, с массивной мордой, существа. Третий, обладатель закрученным в спираль рогом, принадлежащим, по мнению кхитайцев, единорогам, тяжело дыша, и придерживая руками длинный и толстый хвост, наслаждался существом сзади. Видимо, они занимались этим уже давно, потому что, не обращая внимания на вошедшего человека, один из самцов заревел, другой заржал, а самка (у Конана отлегло от сердца) взвыла, выпустив пронзавший ее, должно быть, до легких багровый блестящий член, немедленно начавший поливать ее голову и спину мутными белыми струями.
Единорог, мелко задрожав, плотно прижался к ней, и она сама завращала бедрами, принимая в себя его заряд. Наконец трио распалось, и самка благодарно лизнула каждого из своих любовников.
– Надеюсь, вы простите нас? – Раздался робкий вопрос. Юный единорог смотрел ему прямо в глаза.
Конан пожал плечами.
– Вы же гости.
– Зардок немедленно отправится на…патрулирование. У него…нюх на служителей Сета.
Складывалось ощущение, что он с трудом находит похожие слова в чужом языке. Как и во сне, зверь разговаривал с Конаном, не раскрывая рта.
– Я, – меня зовут Гиноос – сейчас отправлюсь в святилище Митры, — ваши воины укажут мне дорогу? – и попытаюсь найти Миррара, а также воспрепятствовать его…связи со служителями Сета вашего мира. А Линир останется с вами.
Носорог поднялся с колен, взял свой топор и, заставив киммерийца посторонится, вышел из залы, удостоив короля лишь косым взглядом. Следом за ним ушел и Гиноос. Самка улеглась на полу, устроилась поудобнее и знаком предложила ему присоединиться. Рядом с ней лежал лук и россыпь стрел к нему. Вздохнув, варвар закрыл засов и подчинился, усевшись на первую из трех ступенек, ведущих к его трону. Невольно любуясь красотой упругой спины, крутых бедер и сильных ног он глубоко втянул в себя воздух и замер в озарении, инстинктивно сжав рукоять меча. «Волчица!» – и наедине с ней ему предстояло провести эту ночь…
– – –
Вонзив кинжал в сердце только что задушенного мужчины, все несчастье которого состояло в том, что его дом был избран Сетом для появления своего раба, Миррар с нетерпением ждал, пока кровь наполнит найденный им сосуд. Пропев заклинание, маг жадно вылакал его до дна, тут же почувствовав невероятный прилив сил. Раны от стрел волчицы, затянулись, не оставив после себя даже шрамов, а когти его с легкостью пронзили деревянный стол, который ему пришло в голову ударить. Почувствовав его присутствие, к нему тянулись сотни разумов, человеческих и нечеловеческих, ища в служении ему благодати змеиного бога.
Упиваясь их униженным поклонением, он понимал, что спустя всего лишь сто дней мог бы собрать величайшую в этом мире армию, которой, если ее возглавит его господин, не сможет сопротивляться и сам Митра. Но сначала необходимо совершить обещанное, а срок был очень краток. Холод пополз у него по хребту примысли о том, что он успел увидеть за те мгновения, пока был в аду, и Сет в своей милости не спас его от багровых теней, коим не было числа. Надев старый плащ и прикрыв голову капюшоном, Миррар поспешил к темной громаде дворца.
– – –
Ее лапа осторожно легла ему на плечо. Конан вздрогнул от неожиданности. Кажется, он задремал, иначе как бы она подобралась так близко? «Кром!», — воскликнул он про себя, когда вторая лапа примостившейся слева от него (как ее зовут – Линир?) легла ему на живот, а шершавый язык прошелся по его щеке. Киммериец застыл, внутренне разрываясь между верностью и страстью. Почувствовав его внутренний разлад, волчица на время отступила. Словно послушная девочка, она села перед ним на колени, чуть склонив голову на бок, и глядя прямо в синий лед зрачков варвара. Конан закрыл глаза. Кром, он и прежде никогда не мог устоять перед таким взглядом… Почувствовав, что ее победа близка, Линир развязала пояс и раздвинула полы халата, непроизвольно облизнувшись.
Человек по-прежнему не подавал признаков жизни и, кажется, даже перестал дышать – только бусинки пота вырастали на его могучем теле. «До чего же они стеснительные!» — подумала она. Конан ощутил жаркое дыхание, и в то же мгновение его член погрузился в пасть чужестранки. Острые зубы лишь слегка коснулись его головки (от чего он дернулся, едва не навредив себе куда больше) и будто бы исчезли. Приоткрыв один глаз, он увидел насаживающуюся на его ствол волчицу. Она несколько раз сглотнула, пропуская мужское естество себе в горло, и уперлась носом в покрытый зарослью курчавых жестких волос лобок. «Ну же, ведь самец ты, а не я!». Но не успела она как следует разозлиться на Конана, как две сильные ладони легли ей на голову. Большие пальцы ласково почесали ее за ушами. Ого! Глаза Линиры расширились от удивления.
Как необычно, и приятно! Надо будет запомнить это движение, а пока… Она двинулась назад, но, не успев высвободить и трех дюймов хорошо напрягшейся плоти, почувствовала усиливающееся давление мужских рук. Ее раздражение выродилось в глухое рычание, и тяжесть, принуждавшая ее податься вперед, тут же исчезла. Человек, имей терпение! Тебе что, никто никогда так не делал? Лаская головку члена языком, Линир никак не могла отдышаться. «Чудовище, хоть бы какой зазор оставил – нет же, пришелся точно по размеру, как пробка к бутылке, еще бы немного – разорвал бы глотку», — игриво подумала она.
Конан, наконец вспомнив о необходимости дышать, выдохнул и с шумом набрал в легкие воздух. Гибкий язычок скользил по его головке, особое внимание уделяя уздечке. Варвар мгновенно узнал то рычание, которое обычно разделяло лишь мгновение от стремительного броска и отчаянного крика жертвы, чью плоть уже рвали сильные челюсти. Блестящие глаза посмотрели на него, и вновь его член начал исчезать у нее во рту. Темп ее движений усилился, хотя теперь она брала у него не так глубоко, позволяя головке лишь касаться задней стенки горла. Одна из лап пробралась к его мошонке и начала сжимать ее в такт движениям головы, все сильнее и сильнее. И вот он тоже рычит, оскалив свои не потерявшие белоснежности и остроты зубы, насквозь пропитанный висящим над ней, подобно облаку, кисло-сладким запахом возбуждения.
Почувствовав приближение оргазма, Линир откинулась назад, раздвинув лапы и метя дерево драгоценного паркета своим хвостом. Все шесть ее сосцов алели от страсти, и она удовлетворенно заворчала, ощутив на себе тяжесть сильного мужского тела.
Когда спустя несколько часов сквозь резко распахнутые створки в залу быстрым шагом вошел Просперо, он притворился, что не заметил движения одновременно отшатнувшихся друг от друга короля и его необычного телохранителя.
– Повелитель, вам стоит на это взглянуть…
Линир одним движением собрала стрелы обратно в колчан и, подхватив лук, выбежала вон, ориентируясь по запаху. Конан облачился в легкий доспех заморанских стражников, выбрав его из множества украшавших дальнюю стену залы и, сжимая в ладони рукоять меча, направился наружу, ведомый начальником стражи. Выбравшись на дворцовую стену, они увидели освещенного Луной Зардока. Его топор стоял, прислоненный к зубцу стены, а сам он, левой рукой держа на весу за шею тщедушное, в сравнении с ним, тело, правой наносил ему в голову страшные удары. Приблизившись, киммериец стал свидетелем одного из самых странных зрелищ в своей жизни.
Вот очередной титанической силы удар сокрушает лицевые кости и кровь течет ручьем из наполовину раздавленного мозга. Но за то время, пока израненная пронзившими толстую кожу осколками черепа рука замахивается для следующего удара, происходит невероятное – и вот в налитые кровью глаза носорога вновь смотрит неповрежденная голова с оскаленной пастью. Видя бесплодность своих попыток убить этого демона, воин делает попытку сбросить его со стены на лежащую десяти метрами ниже площадь. Однако тот, невероятным движением, сломавшим позвоночник любому из живых существ, выскальзывает из его рук и вонзает мгновенно удлинившиеся вдесятеро когти в грудь противника. Жутко мерцающие в лунном свете живые клинки вновь и вновь рассекают мышцы и легкие, пронзая ребра, словно масло. Удивленно булькнув, пуская кровавые пузыри из полуоткрытого рта, носорог грузно опустился на колени и медленно завалился на бок.
– – –
Миррар забрался на стену, с восхищением наблюдая, как его когти, рассыпая снопы искр, глубоко вонзаются в камень, каждой фиброй своего тела ощущая поддержку Великого змея. Но когда до вершины бастиона оставалось совсем немного, кто-то схватил его за шиворот, словно котенка, и он, растерявшись, беспомощно повис в воздухе. Сразу за этим последовал удар, но темная энергия бестелесных слуг Сета не дала ему умереть. Тем не менее, верховный жрец ужаснулся, увидев перед собой огромное бездыханное тело. Это было невероятно, однако он одержал над ним верх. Короткие вспышки боли одна за другой пронзали его туловище – волчица, загородив собой человека, одну за другой пускала свои стрелы, почти бессильные теперь против преобразившегося Миррара. Он ринулся на нее, покрыв разделяющее их пространство в три прыжка, и, даже не обратив внимание на нанесенный Линир в последний момент удар кулаком по его словно вылитому из стали прессу, одним движением смахнул со своей дороги последнее препятствие.