— Говори! — госпожа схватила маленькую Ли за волосы и сильно притянула к себе. — Говори всё, что знаешь, или ты пожалеешь о том, что так долго молчала!
На глазах служанки появились слёзы.
— Но, госпожа, я не смела беспокоить вас… — пролепетала она.
Однако Цзы Мэй не унималась.
— Я прекрасно поняла твои намёки, мерзавка, — закричала она. — Ты хотела сказать, что мой муж растратил свою силу с какой-то красоткой! Что ж, он был сильным мужчиной, и иногда посещал весёлые дома. Однако, дело никогда не доходило до крайности, и вся его любовь доставалась мне!
— Да, госпожа, — плача, сказала служанка, — но беда завелась в вашем собственном доме…
Цзы Мэй отпустила маленькую Ли.
— Имя! — потребовала она.
— Это Хэ, — прошептала служанка. — Она выпила из господина всю его силу. Он овладел ей всего лишь один раз, но и одного раза бывает достаточно…
Лицо Цзы Мэй покрылось красными пятнами. Грудь её вздымалась. Она была вне себя.
— Я всегда подозревала эту скотину в самом худшем! — закричала она. — Что ж, теперь ей не миновать наказания.
— Моя госпожа, — губы маленькой Ли щекотали ухо Цзы Мэй, — не всё так просто. Я знаю средство и наказать Хэ, и, возможно, вернуть господину Ду часть его мужской силы… Однако, — потупив глаза, закончила она, — боюсь, что это средство слишком жестоко, ибо после его применения Хэ непременно умрёт.
— Я только об этом и мечтаю! — пылко произнесла госпожа, в порыве чувств обнимая служанку. — Что касается возможных неприятностей, то мой муж — влиятельный человек, и сможет обо всём позаботиться. Говори!
Маленькая Ли, почтительно согнувшись, стала что-то шептать на ухо госпоже…
Наказание Хэ было назначено на второй день седьмого месяца. Господин Ду, мучающийся от расслабленности, охотно поверил Цзы Мэй, которая умело настроила его против несчастной девушки, имевшей неосторожность однажды оказаться в постели господина. Он съездил в местную управу, ведавшую наказаниями, и заранее переговорил с господином начальником стражи, который взялся прикрыть дело. Разумеется,не обошлось без подарков, но господин Ду умел быть щедрым.
Девушка ожидала своей участи, сидя в чулане с колодкой на шее, когда к ней пришла Цзы Мэй. Госпожа была довольна: наказание, придуманное маленькой Ли, было воистину изощрённым. Но ей хотелось самой наказать девушку.
— Ты, мерзавка, выпила из чресел моего мужа всю его силу! — сказала она сжавшейся от страха Хэ. — Из-за тебя мои ночи стали длиннее тысячи лет, и я мучаюсь, как в аду. Будет только справедливо, чтобы немного помучалась и ты!
Девушка заплакала, а госпожа приблизилась к ней, и, разорвав ей платье, обнажила её грудь. Вид маленьких сосков с крохотными розовыми бутончиками, как раз таких, какие нравились господину Ду, только разжёг её гнев. Она достала из причёски длинную острую шпильку, и со всего размаху вонзила её в левую грудь Хэ. Та отчаянно закричала от неожиданности и боли. Когда Цзы Мэй увидела кровь ненавистной соперницы, она опомнилась. Маленькая Ли предупредила её, что тело Хэ должно остаться нетронутым до начала наказания.
— Мерзавка, я разрежу тебя на кусочки! — прошипела сквозь зубы Цзы Мэй,и быстро удалилась.
Наказание было решено провести в доме. Господин Ду хотел было пригласить опытного палача из уезда, но маленькая Ли, ко всеобщему удивлению, попросила, чтобы это дело доверили ей. Цзы Мэй, знавшая о намерениях Ли, горячо поддержала эту идею.
Госпожа настояла, чтобы при наказании не присутствовал никто, кроме господина Ду, Цзы Мэй, двух слуг из числа самых верных, и самой несчастной преступницы. Зрелище было подготовлено заранее. К тому моменту, когда господин Ду, наконец, вышел из своих покоев и занял своё место в высоком кресле, бедняжка Хэ была уже раздета и крепко привязана к специальной деревянной раме. В рот ей забили кляп. Цзы Мэй хотела наслаждаться криками жертвы, но Ли настояла на своём. «Когда человек кричит, ему не так больно», — объяснила она, — «а нам нужно, чтобы мерзавка помучалась как следует».
Наконец, господин устроился поудобнее, взял в руки веер, и слегка качнул им. Это был знак к началу наказания.
Маленькая Ли, одетая в красное, выступила вперёд, и низко поклонилась господину и госпоже.
— Мне, ничтожнейшей, оказана честь наказать эту жалкую преступницу, вызвавшую своим мерзким колдовством расстройство здоровья преждерождённого господина Ду, — начала она. — Нет такой страшной казни, которой заслужила эта мерзавка. Несомненно, что после смерти Янло утащит её в самую смрадную пещеру ада, где она будет мучаться десять тысяч лет. Но малую долю причитающихся ей наказаний она испытает сейчас, — она хлопнула в ладоши. Появился слуга с подносом, на котором были разложены какие-то бронзовые инструменты, иглы, ножи. Другой слуга внёс небольшую жаровню.
— С позволения господина Ду, я хотела бы начать с грудей преступницы, ибо именно этими своими частями она соблазнила господина… — промурлыкала Ли, поглаживая сосочки своей жертвы. Та крепко зажмурилась, не решаясь открыть глаза.